Стратегии гениальных мужчин

Комичность ситуации состояла в том, что Эйнштейн в это время все еще работал в патентном бюро и использовал для исследований лишь свободное время. Другими словами, исследования в области теоретической физики все еще были его странным, не понятным окружению хобби. Стоит вспомнить, что рецензенты докторской работы Эйнштейна (в то время никому не известного самозванца) не преминули сделать справедливое замечание по поводу стиля научного изыскания – он был назван «неотесанным», а сама работа содержала множество описок и технических недоработок. В этом, очевидно, вся суть великих творцов: не замечать второстепенные мелочи, не оглядываться на тактические отклонения ради стратегических решений и глобальных побед. Творцы не бывают педантами. Пока педанты растрачивали крупицы внимания на проверку правильности оформления работ и прочие бюрократические детали, Эйнштейн и ему подобные приближались к таким далеким неопознанным объектам, вполне постигнуть которые смогло лишь уже следующее за ним поколение ученых.

Наиболее удивительным казалось то, что первоначально уникальные открытия Эйнштейна были обойдены молчанием. Не понимая, почему научный мир не отреагировал на его феноменальные открытия, Эйнштейн какое-то время был удручен и даже подавлен всеобщим равнодушием – он и не предполагал, что мир представляет собой настолько инертное болото, для пробуждения которого нужна специальная специфическая подготовка общественного мнения и не менее специальная подача информации о нем как о новом чуде света. Несмотря на просто океаническую скромность и решительное пренебрежение почестями – чувства, которые ученому удалось пронести через всю жизнь, – он запечатлел это в подсознании и в дальнейшем использовал всякую возможность, которая только служила распространению действительных доказательств справедливости его достижений. И все-таки если ученому или исследователю в большинстве случаев необходимо подтверждение значимости его работ в глазах общественности, то самые сильные и независимые личности могли обходиться без аплодисментов и действовать с опережением своего поколения, порой не воспринимая не только молчания окружающих, но и лая всегда находящихся для травли собак. Эйнштейн как раз принадлежал к плеяде таких победителей, с одной стороны, чувствующих душу толпы, а с другой – способных игнорировать ее колебания и не терять при этом любви к истинно человеческому.

Единственное, чего он действительно боялся, – НЕ УСПЕТЬ. Эйнштейн всю свою жизнь был одержимым работой – проведением все новых и новых теоретических исследований и решений все новых загадок вселенной. Он трудился ровно столько, на сколько хватало сил продуктивно мыслить. Где бы ни находился, он подсознательно искал ответы на сформулированные ранее задачи. Они были постоянной мотивацией к движению и доминировали в его сознании, вытесняя все остальное. Поэтому не удивительно, что его мозг был настроен на поиск и даже во время отдыха его мысли возвращались к эпицентрам его возбуждения – тем вопросам, решение которых не давало покоя ученому. Там, где другие, менее увлеченные искатели умели дать себе передышку, Эйнштейн, напротив, непреклонно действовал и опережал не только современников, но и само время. Он поступал словно по наитию, но это было всегда продиктовано желанием внутренней воли. Он, кроме того, ничего не принимал на веру и все подвергал жесткому анализу – это стало его чрезвычайным преимуществом уже в молодые годы.

При этом Альберт Эйнштейн всегда оставался недовольным собой. Последнее качество – возможно, самое необходимое для достижения подлинного успеха. Оно позволило ученому не только не принимать близко к сердцу многочисленные отклонения его революционных работ, но и всегда быть готовым твердо отстаивать полученные результаты. Ведь они дались нелегко: для получения ответов ему приходилось жертвовать всем временем, в том числе и тем, что было предназначено для семьи. И всеми имеющимися в наличии силами…

Независимость ума исследователя, его способность не подпадать под слепое влияние имен оказалось одним из решающих качеств для реализации себя как ученого мирового значения. Поэтому, когда через два года после рождения теории относительности руководитель факультета Бернского университета отклонил статью Эйнштейна как «невразумительную», у никому не известного исследователя хватило внутренней воли и уверенности в себе для того, чтобы объявить известного на континенте физика невеждой. Уже тогда он доверял лишь себе и был уверен, что обходит современников на многие годы. Он оказался прав, так так вписанная в работу формула о соотношении массы и энергии была практически проверена лишь через двадцать пять лет…