Стратегии злых гениев

Итак, в чем же состояли устремления Григория Распутина? Первичная мотивация, несомненно, связана с компенсацией ущербности и преодолением инерции юношеской фрустрации, связанной с социальным отторжением. Жажда признания, словно ураганный ветер, который несет сорванный лист, гнала его в монастыри и святые места, к отшельникам и прорицателям, взвалившим на себя сакральную ношу преобразователей мира. Это же неутоленное ощущение вкупе с рано приобретенной изворотливостью и даром гипнотического воздействия не позволило Распутину стать на путь официальных последователей Христа. Его воля и неотступное желание возвеличить свое имя толкали на создание собственного учения. Примитивное и упрощенное, оно, тем не менее, в условиях существования бесчисленного множества людей с проблемной психикой, разуверившихся в медицине и подверженных воздействию мистики и всего непостижимого, имело неимоверный, непредсказуемый успех. Главной исторической предпосылкой странного восхождения необразованного и нечесаного выскочки на вершины власти России стали личная психологическая уязвимость императрицы и душевная мягкость императора, подкрепленные непреодолимыми проблемами. Искусство же пришельца из Сибири заключалось в том, чтобы заставить поверить монаршую семью в свои способности целителя и религиозного деятеля. А ведь, как отмечают историки, Григорий Распутин был единственным мужиком, простым крестьянином и лицом, не имевшим духовного сана, который за двухсотпятидесятилетнюю историю империи был вхож в царскую семью и принимался царским двором. Эта ситуация лишь подчеркивает особенность человеческого фактора, наличие психологической состыковки достаточно сильного психотипа Распутина со слабой в психологическом отношении и склонной к внушениям монаршей четой. Со временем психика царицы оказалось в полной зависимости от Распутина. А когда в начале войны с Германией «старца» удалили от двора, царица вскоре вынудила Николая II вновь вытащить того из захолустной деревни. Монарх в связи с этим сокрушался: «Если б вы видели истерические припадки императрицы, то захотели бы лучше иметь трех Распутиных, чем еще раз пережить такие припадки». Власть крестьянина над царицей была безграничной, и это положение давало ему все, к чему он стремился: деньги, признание и праздную, полную чувственных удовольствий жизнь.