Стратегия

Работа по плану войны должна вестись в течение ряда лет в одном и том же направлении, чтобы дать осязаемые результаты. Между тем, предпосылками плана операции являются весьма изменчивые данные — политический момент, силы противника, взгляды неприятельских вождей и их планы, меняющаяся и у нас конъюнктура, например, неурожаи, или отвлекающая часть вооруженных сил борьба на каком-либо отдаленном или второстепенном театре; и эти изменчивые данные получают весьма различную оценку в зависимости от смены лиц, возглавляющих высшее командование. Естественно, что в силу этих условий оперативные планы, следующие из года в год, могут весьма различествовать, и даже одновременно могут и должны существовать, рядом с основным планом операций несколько вариантов к нему. Спрашивается, может ли служить гибкий и изменчивый план операций указкой, ориентирующей всю долголетнюю работу по подготовке?

Практика показывает, что может. Во-первых, значение данных военной географии эволюционирует необычайно медленно. Они подчиняют себе и постепенно растущую сеть путей сообщения. Минск, Молодечно, Борисов, Бобруйск, Орша, Смоленск, Витебск, Полоцк, Дрисса, Березина, Днепр, Двина, Улла имели крупное значение на Белорусском театре в 1812 году и сохранили таковое же и по сейчас. Пути через Бельгию всегда являлись удобнейшими для вторжения во Францию. Татарские набеги из Крыма в XVI веке направлялись по водоразделу между Доном и Днепром — и то же направление избрал и Деникин для наступления на Москву в 1919 г. Каховка кормила Севастополь в 1855 году и служила важным исходным пунктом операции против Врангеля в 1920 г. За 183 года до М.В. Фрунзе Миних обошел Перекопские укрепления через Сиваш[122]. Соотношение наших сил и противника изменяется обычно достаточно плавно. В большинстве случаев, план операций не составляется совершенно заново, а лишь освежается через 1—2 года, путем внесения известных поправок в предыдущую работу. Таким образом, этапы подготовки, достигнутые уже по плану войны, оказываются не бесполезно исполненной работой, а в том или другом объеме могут быть использованы и новым оперативным планом, поскольку он стоит на пути исторической преемственности.

Где задача заключается в сокрушении, и где развертываются главные силы, там оперативный план менее подвержен скачкообразным изменениям. После 1870 года на французском фронте немцы готовились вначале к развертыванию, преимущественно оборонительному, на р. Саар, а последние 15 лет перед войной — к наступлению через Бельгию, увеличив в 1905 году масштаб этого наступления. На русском фронте германцы предполагали развернуться то против Нарева, то против Бобра, то в Силезии (небольшие силы). И всюду идеи развертывания оставляли следы в виде многих десятков выгрузочных платформ и другого оборудования. Эта работа распространилась на всю русскую границу и не пропала даром, позволив немцам совершать быстрые рокировки вдоль границы.

В России развертывание на Немане и в пределах Киевского военного округа было твердо установлено в течение 25 лет, предшествовавших мировой войне, и сильно изменялись лишь воззрения на задачи в пределах Варшавского военного округа. Конечно, переломы в высшем командовании болезненно сказывались на подготовке к войне. В России такой перелом произошел в 1904 году, с уходом генерала Куропаткина с поста военного министра. Когда в 1908 году было приступлено к продолжению прерванной русско-японской войной подготовки к борьбе с Германией, получился резкий сдвиг: масса войск была выведена из привислянских губерний во внутренние, многие крепости были разоружены, уничтожены были резервные бригады и т. д. Однако, в основе этого излома лежало стремление использовать выводы русско-японской войны и прежде всего более скромное суждение о достоинствах русских войск и командования.

Прежде всего, необходимо обеспечить устойчивость высшего военного командования и преемственность работы органа, ведущего работы над планом операций, — генерального штаба. Необходимо очень большое внимание и глубокая проработка стратегических вопросов, чтобы легкомысленно не бросаться из стороны в сторону. Необходимо руководство с отстоявшимися уже взглядами на военное искусство. Конечно, рутина, консерватизм, традиции представляют большую опасность при работе над планом операций (они сказались, например, в творчестве французского плана №17). Утверждения, не имеющие под собой твердого основания, но постоянно повторяемые, обращаются с течением времени в какую-то святую истину, приобретают как бы абсолютную ценность, в особенности в тех случаях, когда содержание их составляет величайший секрет и к критике допускается лишь узкий кружок авгуров. Но мудрость, обеспечивающая известное постоянство поведения, понимание требований эволюции, а не легкомысленная погоня за модами, и упорная работа совершенно необходимы. Революционная ломка оперативных воззрений опасна и убыточна.

Гибкость плана операций