Стратегия

Однако, в конечном счете, и здесь обстоятельства повелевают; управление — дело такта и познания человеческой психологии. Один подчиненный требует и заслуживает свободы, другого необходимо вести на твердом поводу, третий, великий и необходимый человек, капризничает, и его надо уговаривать. Настоящая организация начинается там, где нет людей, без которых нельзя обойтись, а настоящее управление там, где можно ликвидировать любой генеральский каприз в течение двух-трех часов, где нет попутчиков, а есть дисциплина.

Люди очень упрямы; между самыми упрямыми бывают прекраснейшие военные начальники. Использование их значительно облегчается высоким авторитетом высшего управления. Мольтке младший и, в особенности, Фалькенгайн в германской армии не пользовались достаточным авторитетом, и Германии пришлось за этот недостаток жестоко поплатиться.

При организации Красной армии авторитетность той или иной инстанции обусловливается подбором не только командного состава, но и политических работников. Большой ущерб для авторитета высшей инстанции будет связан с наличием высоко авторитетного политического деятеля в подчиненном реввоенсовете фронта или армии.

Как известно, приказы иногда пишутся не только для исполнения, но и для сложения с себя ответственности. Эта ужасная форма управления убивает всякий авторитет подписывающего такой приказ; появление ее свидетельствует о процессах разложения в командном составе, о гражданской трусости, об измене государственным интересам во имя шкурных интересов. Такие приказы нам известны лишь из опыта империалистической войны.

Изобилие директив и приказов подрывает внимание, коим они пользуются, и их силу. В течение 11 и 12 августа 1920 года Юго-Западному фронту было послано 3 директивы — за №№ 4738, 4752 и 4766[199]. Последняя из них пришла первой; ни одна из них не была исполнена. Стратег должен отказаться при управлении от риторической формы повторения. Умение давать директиву на много дней вперед и так, чтобы ее не пришлось сейчас же изменять и дополнять, отличает зрелость стратегической мысли.

На отдаваемые распоряжения надо смотреть, как на детонатор (взрыватель) энергии, имеющийся на вооруженном фронте; как известно, шашка пироксилина, зажженная спичкой, сгорает спокойно, а воспламененная капсюлем гремучей ртути, даст энергичный взрыв, способность различным образом детонировать свойственна войскам так же, как и всем взрывчатым веществам. Один метод распоряжений вызывает равнодушное исполнение, другой обусловит энергичный порыв. Нельзя установить общих правил, так как особенности условий и личностей каждый раз требуют применения особых приемов детонации.

 Частная инициатива

 Ясно, что партизанские уклоны, не изжитые вполне еще в 1920 году, должны были вызвать в Красной армии, как реакцию, тяготение к категорической форме боевого приказа. Лекарство, однако, иногда наносит организму больший вред, чем болезнь, против которой оно назначается. Опаснее всего бездушное, бюрократическое выполнение приказов, снижающее до ничтожной доли полезную работу армии на вооруженном фронте. Красная армия во многом обязана своими успехами в гражданской войне могучему, буйному проявлению частной инициативы; задача заключается в том, чтобы дисциплинировать частную инициативу, а отнюдь не искоренять предпосылки ее проявления.

У истока революции заботиться о частной инициативе не приходится — ее хоть отбавляй. Но в обыкновенных условиях, при отсутствии особого революционного подъема, инициатива, это — очень хрупкое явление, к которому нужно относиться очень бережно и тщательно его культивировать. Великолепнейшая заводная бюрократическая игрушка, — Пруссия 1806 года — так легко была раздавлена одной Иенской операцией именно потому, что не была способна ни к какому проявлению инициативы, и первая реформа Штейна была направлена на воспитание в государстве инициативы. Его циркуляр 1807 года гласил: «чиновники должны перестать быть немым механическим орудием в руках монарха, машиной, выполняющей приказы, не влагающей при этом в исполнение ни своей воли, ни своей личной точки зрения. Я требую, чтобы отныне они самостоятельно решали дела, вкладывая в решение свой личный почин. Я не буду давать им подробных указаний и запрещаю им обращаться за советом к центральной власти. Я взыщу с неспособных и малодушных; я награжу мужественных и искусных».

Только на основе широкого развития инициативы в гражданском обществе может существовать инициатива и в армии. Она требует терпеливого и снисходительного отношения к отдельным неудачным своим проявлениям; она требует, чтобы о ней заботились уставы[200], она требует, чтобы весь характер управления приспособлялся к возможностям ее выявления; она требует директив, а не приказов.