Стратегия Александра Невского

Альянс крестоносцев с монголами-христианами мог сложиться потенциально еще в 30-е годы XIII века, после окончательного разгрома монгольскими силами Хорезма и достижения верховьев Тигра. Монгольским наместником в Персии и Закавказье являлся в этот период бывший оруженосец Чингисхана Чормаган, вокруг которого группировались преимущественно христиане. Христианкой являлась и  супруга наместника. Замужем за христианами-несторианами были две дочери  Чормагана. Л.Н. Гумилев утверждал, что и сам монгольский наместник склонялся к принятию христианства. При нем активно строились христианские храмы, проповедовалось учение ^[52] .

Альянс в 30-е годы XIII века был возможен и потому, что поход Бату на Европу еще не состоялся. При новом наместнике Байджу, сменившем парализованного Чормагана в 1242 году, заключить его ввиду европейских событий было уже  гораздо сложнее. Но и при Байджу перспектива не являлась нулевой. Но прибывшие в 1247 году в ставку наместника папские посланники доминиканцы Асцелин и Гишар Кремонский не нашли ничего лучше, чем потребовать подчиниться папе. Вместо заключения альянса разразился скандал, и Байджу едва не казнил посланников. Монахов отпустили при временно сменившем на посту наместника Байджу Эльджигидее (Эльчидае). Асцелин доставил папе Иннокентию IV ответ от монголов, на который тот, в свою очередь также ответил посланием. Монгольское посольство было отправлено и к французскому королю Людовику IX, готовившемуся  возглавить новый крестовый поход. Однако переговорный процесс так и не привел к заключению альянса . Стороны не доверяли друг другу. Имели место и амбиции, отношение к потенциальным союзникам  с позиции превосходства. Сказывались и культурные противоречия ^[53] .

«Желтый крестовый поход»

В истории мировых религий есть ряд фигур, обделенных тем вниманием, которое, казалось,  должно им принадлежать по результатам  их деятельности в религиозной жизни. К таким недооцененным фигурам относится иранский ильхан Хулагу (1217 – 1265) , внук Темуджина и сын Толуя от Сорхахтани. Из всех исторических деятелей, вероятно, именно он нанес исторически наиболее ощутимый урон мировому исламскому проекту. После организованных им походов фактически пришла к завершению арабская фаза истории Халифата. Ликвидация Багдадского халифата явилась историческим рубежом мирового значения , принципиально изменившим всю систему средневекового мироустройства. Борьба Хулагу с Халифатом велась на идеологической основе христианства, при том, что сам ильхан христианином никогда не был. Он являлся буддистом, и буддизация Ирана, осуществляемая параллельно с христианизаций, сама по себе представляет малоизвестный цивилизационный сценарий. Очевидно, что Иран христианский или Иран буддистский, каковым он мог оказаться в итоге соответствующих трендов XIII столетия, менял бы ход истории мировых цивилизаций ^[54] .

Борьба Хулагу с Халифатом развертывалась именно в тот самый период, когда Александр Невский находился на Владимирском княжении. Начало монгольского Ближневосточного похода фактически совпало с получением Александром  ярлыка на великое княжение . Мог ли в этой ситуации князь дистанцироваться от происходящего в мире? Ответ очевиден :  нет, не мог. А если дистанцирования не было, то следует попытаться обнаружить соответствующие политические проявления его деятельности.

Понятие «желтый крестовый поход» чаще всего ассоциируется  с соответствующими трудами Л.Н. Гумилева ^[55] . Действительно, в предлагаемой формулировке оно вошло в обиход с его подачи. Хотя о самом походе писали ранее и Г.В. Вернадский, и французский историк- номадист  Рене Груссе, подчеркивавший  религиозную направленность этого похода ^[56] .

Могут возразить, что походы Хулагу не являлись формально походами крестовыми. Эпитет «желтый» и вовсе звучит на первый взгляд научно некорректно и соотносится со средневековыми стереотипами. Тем не менее имеется и несколько веских оснований в пользу использования соответствующего понятия в качестве научной дефиниции. Во-первых, через эпитет «желтый» подчеркивается монгольская доминанта войска Хулагу . Во-вторых, поход был организован с опорой преимущественно на христиан и действительно, наряду с политической, имел и религиозную подоплеку. В-третьих, будучи сопряжен с Седьмым крестовым походом, официально провозглашенным Римской церковью, он  и формально соответствовал критериям крестового похода.

Не следует вместе с тем думать, что Ближневосточный поход монголов был мотивирован исключительно желанием помочь крестоносцам. Вряд ли он вообще определялся религиозным фактором. «Багдадский народ», согласно «Сокровенному сказанию», входил в перечень народов, завоевание которых предписывалось еще Чингисханом ^[57] . Но религиозный фактор, безусловно, имел не последнее место.