Стратегия. Логика войны и мира

Тем не менее союзникам нежелательно было отвлекать силы с главных театров войны. Если бы они так поступали, победа не стала бы менее вероятной, потому что кумулятивное истощение все равно продолжалось бы, но продвижение союзников к победе замедлилось бы просто потому, что на второстепенных театрах столкнуться с самыми многочисленными силами врага шансов было меньше. Более того, только на самых важных театрах военных действий, то есть в самой Германии и Японии, военную силу в вертикальном измерении стратегии можно было применить для еще большего ослабления этих стран в горизонтальном измерении, благодаря блокадам и бомбардировкам промышленных предприятий и инфраструктуры.

Немцы и японцы находились в совсем иной ситуации. Военные победы, то есть успехи в вертикальном измерении, могли помочь им выиграть войну лишь в том случае, если бы сумели перестроить ситуацию в горизонтальном измерении. Разгрома союзников в битве, как то и дело случалось в течение первых лет войны, было недостаточно. Это не умаляло главного преимущества союзников в горизонтальном измерении: их превосходящей способности поставлять своим вооруженным силам обученных людей и оборудование[190].

Силы Оси в конечном счете могли бы извлечь выгоду из военных успехов, лишь сумев подчинить себе государственные ресурсы отвоеванных у альянса территорий. В действительности так и произошло, когда Германия нанесла полное поражение Польше, Бельгии- и Франции, выведя их из войны и тем самым сильно улучшив свое положение в горизонтальном измерении. Но никаких подобных побед, одержанных вертикально, нельзя было достичь в Северной Африке, где не имелось ни союзников, которых можно было бы полностью сокрушить, ни сколько-нибудь ценных военных ресурсов.

Поэтому немецкое Высшее командование сухопутных войск (ОКН) было совершенно право, противясь авантюре Роммеля в Египте. Хотя Гитлер решил иначе, заткнув рот своим генералам, как делал часто, все же он отправил Роммелю ограниченные силы. Правда, он ценил его достижения главным образом за их рекламное значение: лихой генерал в романтической пустыне служил отличным образцом для подражания, особенно по контрасту с новостями с Русского фронта, звучавшими зловеще даже при победах[191].

Вторжение Роммеля в Египет не могло служить никакой более значительной цели. Оно было бесполезным даже с точки зрения отвлечения непропорционально больших британских сил: у Британии не имелось главного театра войны в 1941 и 1942 годах, тогда как у немцев он появился, начиная с 22 июня 1941 года, спустя всего несколько недель после прибытия Роммеля в Триполи. Только на Русском фронте Германия могла достичь решающих результатов на уровне большой стратегии. В войне с СССР у немцев была, по меньшей мере, возможность победы, поскольку вертикальный успех мог породить на этом театре военных действий горизонтальные последствия. Ведь всякое завоевание немцами населения и ресурсов уменьшало силы СССР в той же степени, в какой этого можно было бы достичь путем отвлечения от войны какого-либо союзника, используя оружие дипломатии. И в то же время завоевание советских территорий могло бы повысить силу Германии пропорционально приобретению себе нового союзника — в той мере, в какой завоеванные люди и ресурсы могли быть привлечены к военным действия немцев. Полное завоевание СССР упразднило бы величайшую ошибку Гитлера в деле государственного управления, дав Германии возможность как-то справляться с еще одной ошибкой в искусстве государственного управления, вследствие которой американцы вступили в войну на стороне британцев.

В то время как Германия, по крайней мере, очень мало вкладывала в войну в Северной Африке, имперская Япония допустила основополагающую ошибку в горизонтальном измерении — ошибку в дальновидности и в действиях разведки, рассеяв свои военные силы по второстепенным театрам войны. После атаки на Пёрл-Харбор японцы оккупировали Малайю, Сингапур и голландскую Ост-Индию, получив солидный выигрыш в горизонтальном измерении. В этих странах не было союзников, которых можно было бы разгромить и вывести из войны, зато имелись весьма значительные ресурсы, прежде всего каучук, олово и пальмовое масло Малайи, а также нефть голландской Ост-Индии. Что же касается захвата Филиппин, совершенного малыми силами, то он тоже был вполне оправдан, ибо вытеснял американцев с запада Тихого океана. На этих островах можно было устроить аэродромы для тяжелых бомбардировщиков, чтобы атаковать японцев с самого начала, а также базу для более широких контрнаступлений, проводящихся в должном порядке. Но последовавшее вторжение в Бирму, захваты островов в южной части Тихого океана, попытка захватить Новую Гвинею и, прежде всего, продолжающаяся война с Китаем — все это отвлекло весьма и весьма значительные силы, которые следовало применить на одном-единственном театре военных действий — там, где Япония теоретически могла бы выиграть войну: в самих Соединенных Штатах.