Стратегия непрямых действий

Таким образом, к весне 1939 г. Гитлер стал меньше бояться открытой борьбы. И в этот критический момент ему послужили на пользу неправильные действия Англии, неожиданно предложившей свои гарантии Польше и Румынии, каждая из которых в отдельности была уже стратегически изолирована Гитлером. Англия пошла на это, не получив предварительно каких-либо заверений со стороны России, единственного государства, которое могло оказать этим странам эффективную поддержку. Такой безрассудный шаг Англии был самым легкомысленным отказом от проводимой ею политики умиротворения и отступления, какой только можно себе представить. В то время эти гарантии носили явно провокационный характер. В самом деле, предоставление этих гарантий в районах Европы, фактически недоступных для вооруженных сил Англии и Франции, вызывали у Гитлера почти непреодолимое желание напасть на Польшу. Таким образом, западные государства подорвали основы той стратегии, которая при их ослабленной мощи представлялась теперь единственно возможной. Ибо вместо того, чтобы путем создания сильного объединенного фронта приостановить агрессию на западе со стороны Германии, они предоставили Гитлеру благоприятную возможность прорвать этот фронт в его слабом месте и тем самым добиться первоначального успеха.

Раушнинг подчеркивает, что Гитлер всегда планировал внезапные удары против слабых или изолированных стран, в то же время перекладывая основную тяжесть ведения наступательных действий на плечи своих противников, ибо немцы значительно выше оценивали мощь современной обороны, чем любой полководец или государственный деятель союзников. Теперь Гитлеру была предоставлена благоприятная возможность для осуществления своих планов. При таких обстоятельствах принципы стратегии Гитлера явно подсказывали ему необходимость немедленной попытки заключить пакт о ненападении с Россией, который гарантировал бы ее нейтралитет. Заключив пакт с Россией, Гитлер почувствовал себя более уверенно. Если бы союзники в силу своих обязательств объявили войну Германии, они автоматически утратили бы преимущества обороны и вынуждены были бы прибегнуть к наступательной стратегии в самых неблагоприятных условиях, не имея для этого необходимых ресурсов. Если бы они попытались нанести удар по «линии Зигфрида», то лишь обнаружили бы свою беспомощность и подорвали свой престиж. Продолжая подобные попытки, они только увеличили бы свои потери, уменьшив шансы на успех в последующей обороне, когда Гитлер в свою очередь перешел бы в наступление.

Союзники могли бы выпутаться из этого затруднительного положения и лишить Гитлера полной свободы действий только путем проведения политики санкций, т. е. мерами экономического и дипломатического бойкота Германии, а также снабжения потенциальных жертв агрессии со стороны Германии вооружением. Такая политика санкций оказала бы Польше не меньше помощи и принесла бы значительно меньший ущерб престижу Англии и Франции и их перспективам на будущее, чем объявление ими войны Германии при таких неблагоприятных условиях.

В результате нерешительное наступление, предпринятое французами на «линию Зигфрида», успеха не имело, а шум, поднятый вокруг этого наступления, привел к тому, что его провал нанес еще больший ущерб престижу союзников. В связи с быстрым продвижением немецких войск в Польше провал наступления союзников еще более усилил страх нейтральных стран перед Германией. Их доверие было поколеблено так сильно, как его не могли бы поколебать любые компромиссные действия союзников.

Теперь, под прикрытием западных оборонительных укреплений, которые мнимые спасители Польши были явно неспособны преодолеть, Гитлер смог закрепить свои военные победы и использовать политические преимущества. Он мог находиться в обороне до тех пор, пока французский и английский народы не устали бы от войны, нелепый характер которой становился для них все более очевидным. Однако государственные деятели союзников начали болтовню о наступлении задолго до того, как они получили средства, чтобы от слов перейти к делу. В результате они лишь спровоцировали последствия, к которым не были готовы. Провокационный характер болтовни союзников дал Гитлеру новую благоприятную возможность и явился для него стимулом упредить их, перейдя в наступление первым. В то время как многие в Англии и Франции полагали, что соседние с Германией малые нейтральные страны могли бы стать подступами к ее флангам, Гитлер сам оказался на флангах союзников, вторгшись по крайней мере в пять из этих стран и действуя, ни с чем не считаясь, что вообще является характерным для агрессора.

В первые месяцы войны Гитлер относился положительно к идее сохранения нейтралитета Норвегией, так как Норвегия прикрывала северный фланг Германии. Кроме того, Германия получала через норвежский порт Нарвик железную руду из Швеции. Только явные и все усиливающиеся признаки того, что союзники планировали захват Норвегии в целях установления своего контроля над норвежскими водами и портами, побудили Гитлера предупредить их действия и оккупировать Норвегию.