Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   Эти слова резанули слух отцу Матео. Он тут же вспомнил тот краткий миг, когда видел Али Агджу и даже перекинулся с ним парой слов. Вспомнил он и фотографию на своём столе, где был запечатлен этот момент. Тогда, год назад он, испанский священник цистерцианец, Матео Мурсиа, мог быть прилюдно объявлен истинным вдохновителем убийцы Агджи. В этом же году некий испанский монах-священник Крон лично кинулся на папу со штыком, и никто кроме немногих прелатов Ватикана не знает об этой истории, скрытой курией от верующих.

   Неприятные мысли стали лезть в голову Мурсиа - почему неудавшийся убийца был в том же сане что и он, почему он тоже из Испании? И почему именно в тот же день 13 мая покушение повторилось? Есть ли в этой истории некий коварный замысел или намёк? А может чей-то злокозненный план.

   - Значит, - в задумчивости произнёс отец Матео, - снова Фатима.

   - О чём это вы? - поинтересовался монсеньор Ройбер.

   - О явлении Девы Марии трём маленьким пастушкам и о трёх пророчествах, что она им оставила. - Внимательно посмотрев на монсеньора, он добавил. - Как помнится, третье пророчество так и не было опубликовано.

   Монсеньор Ройбер заметно смутился:

   - Да, кажется, кардинал Ратцингер не спешит с обнародованием.

   - Как и Павел VI и Иоанн XXIII до него.

   Касательно третьего пророчества Фатимы у отца Матео были свои подозрения. Как известно, только одна из трёх маленьких пастушек, которой 13 мая 1917 года явилась Дева Мария, дожила до зрелых лет и стала монахиней сестрой Лючией. В 1941 году она открыла миру два данных ей в 1917 году пророчества - одно о видении ада и второе о двух мировых войнах. Третье пророчество сестра Лючия записала только в 1944 году по настоянию епископа. На конверте, куда был вложен текст, она надписала "не вскрывать до 1960 года", а на вопросы, почему, отвечала, что на то воля Богоматери.

   Письмо с третьим пророчеством отправили в Ватикан, и в положенный срок папа Иоанн XXIII вскрыл конверт и прочёл последний секрет Фатимы. Но случилось немыслимое - он наотрез отказался публиковать текст пророчества, тем самым пойдя против воли Той, что явила человечеству эти слова. Пришедший ему на смену Павел VI так же о тексте предпочёл не вспоминать, а когда в 1967 году он был в Португалии, то побоялся встречаться с сестрой Лючией, видимо не хотел выслушать лишний раз напоминание о третьем пророчестве, так и не опубликованном в нарушении наказа Девы Марии.

   Папа Иоанн Павел I прожил в Ватикане чуть больше месяца, чтобы успеть заняться проблемой о скрытом от мирских глаз третьем секрете Фатимы. Зато Иоанн Павел II о Фатиме не забывал, ведь Агджа стрелял в него как раз в шестьдесят четвёртую годовщину явления Девы Марии, и отныне считал её своей спасительницей и заступницей. Но публиковать пророчество он тоже не желал.

   Отец Матео слышал, что Иоанн XXIII был напуган текстом пророчества, потому и отказал в публикации. Видимо, последующие папы были того же мнения. Что могла содержать третья тайна, отец Матео мог только догадываться.

   - Говорят, - прервал его мысли монсеньор Ройбер, - когда папа лежал в госпитале, он открыл тайну третьего пророчества своему секретарю.

   - Правда? - с недоверием переспросил отец Матео.

   - Говорят, - понизив голос, продолжал монсеньор, - что в пророчестве говорится о последних днях, гибели мира и Церкви. Не могу знать, правда ли это, но папа сказал своему секретарю, что ему открылся истинный смысл третьей тайны Фатимы именно в тот день, когда Агджа стрелял в него.

   - Любопытно, - только и произнес отец Матео.

   - Он сказал, что положить конец войнам и побороть атеизм и беззаконие может только обращение России.

   Отец Матео пораженно заморгал:

   - При чём тут Россия? СССР, вы хотите сказать? Зачем его обращать? Куда, в католицизм? Какими силами? Поддержкой "Солидарности"?

   Монсеньор Ройбер лишь развёл руками:

   - Это всё, что я слышал, - почти виновато произнёс он, - не могу ручаться, говорил ли папа нечто подобное или же нет.

   Отец Матео не мог быть уверен до конца, но по его разумению, Россия - это последнее, что могло волновать Деву Марию. Уж скорее Советы волнуют самого Иоанна Павла II, и он интерпретирует пророчество в удобном ему ключе.

   Отец Матео верил в другое - в 1960 году, когда должно было открыться третье пророчество, шла подготовка ко Второму Ватиканскому собору, что был задуман папой Иоанном XXIII двумя годами ранее. Если в третьем пророчестве действительно были слова о поругании Церкви, о том, как священников и архиепископов будут убивать за их твердость в вере, которую предадут кардиналы и сам папа... Если что-то подобное и было в третьем секрете Фатимы, увы, оно сбылось.

   Все эти мысли и размышления о Фатиме, папах, обращении России, но осуждение теологии освобождения в Латинской Америке, не давали покоя отцу Матео и буквально ввергали в отчаяние, от которого спасала только Манола.