Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Что у вас? Я занят.

   - Да, доктор, - добавил Темпл - у нас тут небольшое совещание.

   Только полковник одобрительно произнёс:

   - Заходите, доктор Вильерс, я бы хотел заслушать и ваше мнение.

   Темпл недоуменно посмотрел на полковника:

   - А причём тут медлаборатория?

   - Все притом же. Не один вы и гипогеянцы имеют виды на Гольдхаген.

   - Да, если позволите, - подсаживаясь к полковнику, заговорил доктор. - Дело в том, что организм Александры Гольдхаген как альварессы уникален. Обоняние отсутствует у неё ещё с юности - осложнения после "испанки". А ведь это существенный физический изъян, ни одного другого альвара с подобным дефектом вы не найдёте, потому что в Гипогее на этот счет существует строгий отбор. Гольдхаген говорит, что перед перерождением у неё были серьёзные проблемы с алкоголем, а тот изъян похуже отсутствия обоняния, поскольку неумеренное потребление, как наркотиков, так и алкоголя присуще особой категории людей. Видимо в Гипогее разумно полагают, что и неуемное питие крови - а это единственное что остается потреблять альвару - может привести только к печальным последствиям как для альвара, так и для тех смертных, что ему встретятся. Я неоднократно спрашивал Гольдхаген, что предшествовало её перерождению, почему ей в нём не отказали. Она все время говорит, одно и то же, что никаких гипогеянцев и прочих альваров рядом с ней не было, что имела место некая медицинская процедура, возможна даже операция, которую проделали её отец и муж. Подробностей она помнить не может, их знал её отец, Пауль Метц, который и делал операцию. После его смерти его рабочие записи хранил её муж, но он сжёг их во время войны.

   - Чтоб не достались нацистам, - буркнул сэр Майлз.

   - Возможно, и так. И, между прочим, полковник, мне Гольдхаген всё-таки призналась, что сестра у неё была, и первую операцию доктор Метц провел над ней. Видимо, теоретическая разработка метода у него уже имелась, но решение о применении на практике было принято под влиянием момента.

   - Какого еще момента? - произнес Темпл.

   - Я не совсем понял, - нахмурился доктор, - я не силен в истории, тем более немецкой. В то время там было что-то вроде революции или наоборот, Гольдхаген говорит, что её сестру Лили подстрелил на улице снайпер, и ранение было несовместимо с жизнью. Что делал с ней доктор Метц, Гольдхаген не знает, но почти через сорок дней Лили вышла из домашней операционной совсем другим человеком и внешне и внутренне. А через пять лет очередь дошла и до Гольдхаген.

   - Что, её тоже подстрелил снайпер?

   - Нет, она говорит, что муж отравил её из научного любопытства, оживёт она или нет.

   - Милая семейка, - только и произнёс полковник, памятуя о профессоре Книпхофе и его выходках.

   - Насколько я понял, муж Гольдхаген хотел провести операцию, но по усовершенствованному методу. Но что-то пошло не так, и Гольдхаген переродилась иначе, чем её сестра. Внешне они перестали быть близнецами окончательно. И это очень занимательный вопрос - почему?

   - Прекрасно, доктор, - произнёс Темпл, - но с чего вы решили, что эта, как вы считаете, занятная история, правдива? Если вы забыли, я напомню, Алекс Гольдхаген террористка, отсидевшая несколько месяцев в тюрьме. Если она умеет врать полицейскому следствию, с чего вы взяли, что она не может соврать вам?

   - У нас есть фотографии двадцатых годов, Темпл, - напомнил ему полковник.

   - Это ничего не значит, - настойчиво произнёс он, - всего лишь старые кадры, которые можно трактовать как угодно.

   - Тогда и её показания о сотрудничестве с РУМО можно трактовать как угодно - не удержался и поддел его полковник. - Гольдхаген же сидела в тюрьме. Она же прожженная лгунья. Почему вы ей верите? Может это не муж её отравил, а она его. В семейной жизни всякое бывает.

   - Ну, хватит, - не выдержал и гаркнул сэр Майлз. - Нечего тут разводить дискуссии. Чего вы хотите доктор, Вильерс, чтобы я разрешил вам оставить эту нацистскую дрянь, эту ирландскую негодяйку в Фортвудсе? Чтоб она пила кровь, купленную за счёт государства, которое она хочет подорвать?

   Вильерс даже растерялся от такого напора главы Фортвудса. За него ответил полковник.

   - Нет, сэр Майлз, доктор предлагает отдать ему Гольдхаген на опыты.

   Темпла аж передернуло от такого определения.

   - По-вашему это лучше рабства? Однако, полковник, не ожидал от вас такой гуманности.

   Полковник Кристиан бы сказал, что предложение об оптах было высказано не для чувствительного Темпла, а негодующего и жаждущего мести сэра Майлза, но благоразумно не стал этого делать. С доктором Вильерсом об эксперименте он договорился заранее. В отличие от Джона Рассела, что почил пятьдесят пять лет назад, он не был кровожадным экспериментатором и куски мозга через ноздрю у альваров никогда не извлекал.

   - А вы не опережайте события, Темпл, - попросил полковник, - может доктору Вильерсу как специалисту виднее, как распоряжаться форвудскими арестантами. В конце концов, Общество по изучению проблем инженерной геологии начиналось как сугубо медицинский исследовательский проект. Так что там у вас по Гольдхаген, доктор?