Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Вот видите, это же генетика. А все родственники Мери, будь они хоть из Египта, хоть из Индии, с девяносто девятью процентами вероятности были кареглазыми брюнетами, что и предопределило новый облик сестры Гольдхаген.

   - Поздравляю вас с отцовством, - съехидничал Темпл, обращаясь к полковнику, - в вашей семье прибавился иждивенец. Что собираетесь делать, полковник? Покрывать новую родню?

   - А вы что собираетесь делать, Темпл? - недовольно спросил его полковник, - заняться работорговлей, и разбазарить ценный для медицинской науки экземпляр?

   - Да-да мистер Темпл, - включился в спор доктор Вильерс, - если шестьдесят один год назад смертному хирургу удалось искусственным путём дважды осуществить перерождение смертных женщин в альваресс, сейчас с современными достижениями медицины мы просто обязаны разобраться, как это стало возможно.

   - И повторить? - съязвил Темпл.

   - Разобраться, - настойчиво повторил доктор. - Сэр Майлз, я прошу вас, оставить Гольдхаген при медлаборатории на столько времени, на сколько это понадобится для исследований. Это не блажь, а действительно важный вопрос. Если гипогеянцев возмущает сам факт, что без их участия возможно осуществить перерождение и потому они требуют выдать неучтенных альваресс им, это ещё больше должно убедить нас продолжать исследования.

   Но сэр Майлз оставался недовольным:

   - Проедать ирландской нацистке государственные деньги не дам.

   Полковник предложил компромисс.

   - Хорошо, пусть отрабатывает своё пребывание здесь. Давайте определим её на работы при корпусе без оплаты.

   - Это так вы против рабства? - и тут съехидничал Темпл.

   - Я всего лишь предлагаю вариант решения проблемы, чтобы все остались удовлетворены. Но вы, я вижу, не рады. Жаждете чужой крови?

   - Это не моя прерогатива, - не слишком-то любезно кинул Темпл и обратился к доктору Вильерсу - Сколько времени вам нужно, чтобы покончить со всеми экспериментами?

   - Думаю, пока мы не найдем сестру Гольдхаген, не пригласим для обследования Мери, со сравнительными анализами ДНК придётся повременить.

   - А потом?

   - Не знаю, - пожал плечами доктор, - посмотрим, как будут развиваться события.

   - Хорошо я вас понял. Ждите, международный отдел обязательно найдет вам Лили Метц. - Тут Ричард Темпл посмотрел в сторону полковника и добавил - Если оперативный отдел за все эти годы так ничего в этом отношении не предпринял, придётся это делать международному. На какие работы вы хотите определить Гольдхаген, полковник?

   - Лучше узнать в администрации, какие вакансии ещё не закрыты.

   И тут сэр Майлз с раздувающимися от недовольства ноздрями припечатал:

   - На кухню её! К плите! Чтоб вспомнила, чем должна заниматься женщина, вместо того, чтобы с бомбами разъезжать по городу.

   Предложение было более чем странным, но с сэром Майлзом спорить было решительно невозможно и бесполезно. Полковник был рад тому, что удалось хотя бы выиграть время для Гольдхаген. И не важно, пятый она ему отпрыск или нет, просто отдавать альварессу гипогеянцам, зная что там её ждет забвение в ледяной глыбе глубоко под землей, где никто и никогда её не найдет и не поможет, так поступить он не мог. Даже с дипломированной террористкой - нельзя, это за гранью человечности.

   Сообщив Гольдхаген новость, что теперь у неё есть работа, вместо ожидаемого негодования полковник увидел ехидную улыбку:

   - О, старое ремесло. В лагере я тоже людей кормила.

   - В каком ещё лагере? - не понял он.

   - В Берген-Белзене, - произнесла она и улыбнулась ещё коварнее.

   Полковник понял, что спокойная размеренная жизнь Фортвудса, изредка прерываемая выходками школьников, теперь гарантированно подошла к концу.

   Гольдхаген досталось место подсобного рабочего при кухне. Формально на кухне нового корпуса, которая ежедневно в несколько смен обслуживала 187 оперативников, школьников и прочих служащих из нетитульных семейств, всем заправлял шеф-повар, тертый жизнью, бывший кок с выслугой в тридцать лет. На подхвате у него были трое помощников. Самого младшего из них, двадцатилетнего Саймона Гольдхаген тут же зашпыняла до того, что больше всего он боялся пойти в кладовку за продуктами через подсобное помещение, где Гольдхаген рубила свиные и говяжьи туши.

   Вид перемазанной кровью мёртвых животных альварессы, поднимающейся из корпуса на улицу, чтобы покурить, нервировал многих, чего Гольдхаген собственно и добивалась. Родители возмущались, почему по двору, где играют и занимаются спортом их дети, разгуливает явно не вполне вменяемая кровопийца. Да, родителям было не до шуток, зато Гольдхаген таким образом развлекалась.

   - Может, сначала будешь умываться, прежде чем выйти на люди? - как-то сделал ей замечание полковник, на что Гольдхаген хитро сощурилась, по-мужски выпустила дым через ноздри и сказала:

   - А зачем? - с подчеркнутым ирландским акцентом отвечала она. - Кончится рабочий день, я и вымоюсь. А сейчас зачем? Всё равно заново перепачкаюсь.