Стратегия оборотня

Я не бежала — я летела. На крыше было прохладно, я не сбавила шага, заприметив у частного транспортника светлые волосы Триш. Но затормозила за два метра до нее и не кинулась на шею подруге. Триш была одна. Триш прилетела за мной на частном транспортнике, которого у нее отводясь не водилось… Триш узнала о моем освобождении раньше меня самой… И Триш даже не пыталась вести себя как Триш — та бы уже визжала и сжимала меня в объятиях.

Перевертыш и не собирался притворятся:

— Садись в транспортник, Дая. Я отвезу тебя и по пути поговорим.

Сам занял место водителя, включил двигатель. Я помялась секунду, но заставила себя потянуть дверцу вверх и тоже забраться внутрь. Двухместный частный транспортник — дорогое удовольствие, а в Неополисе еще и неразумное. По второй воздушной полосе больше всего заторов, потому даже Эрк предпочитает пользоваться платными перевозчиками.

Транспортник взметнул вверх, а потом по скошенной траектории вниз, занимая нужную полосу. В такое позднее время трасса оказалась относительно свободной. Потом перевертыш заговорил мелодичным, звонким голосом лучшей подруги:

— Да, сначала можешь поблагодарить. Отделалась небольшим стрессом и пару дней отдохнула от занятий.

Благодарить я собиралась в последнюю очередь, а теперь и картина складывалась. Но я отвлеклась на странное ощущение, даже с мысли сбилась и забыла все сотни вопросов, которые еще секунду назад вертелись в голове. Перевертыш сидел в полуметре от меня, потому я наклонилась еще сильнее и от осознания вскрикнула.

— Пристегни ремень, Дая.

Голос Триш меня не вразумил. Чем ближе я наклонялась к нему — насколько вообще позволяли широко поставленные сиденья, тем четче ощущала. Это был прилив энергии, наполнение силой — чувство, которое я ощущала многократно и теперь уже ни с чем не могла перепутать.

— Это… ты, — выдавила, не узнавая свой голос.

— Я, — легко признал перевертыш. — Сядь ровно, Дая, и пристегни ремень, здесь повсюду видеорегистраторы. Или снова хочешь оказаться в полицейском квадрате?

Я прижалась к спинке, невидяще уставившись в лобовое стекло. Сердце колотилось в ушах. Мой выдуманный недолюбовник существует в реальности! Или я снова сплю? А может, мне провели импульсный допрос, после которого разум окончательно вырубился? Но сейчас я перепугалась даже сильнее, чем в момент ареста. Он существует! Он пытался меня предупредить, а потом вытащил из тюремного квадрата! И он… тот самый, который вызывал во мне неутолимое, ни с чем не сравнимое желание, — самый обычный, неприятный, отталкивающий перевертыш?

Поскольку он молчал, я заговорила сама — выходило слишком тихо и трудно:

— Кто сдался, чтобы меня освободили?

— Тот, кто и был виновен. Но за его здоровье не переживай — его мы вытащим чуть позже. Почти никаких издержек.

— Мы? Кто «мы»? Преступная сеть?

Он усмехнулся и не ответил. Но я не посмотрела на его профиль — просто боялась под чертами Триш невольно начать угадывать идеальное лицо. Тогда продолжила сама:

— Не понимаю тогда, зачем все это было. Зачем было сначала сдавать меня, а потом вытаскивать?

— После этого ты уже точно не пойдешь в полицию. И такой опыт был тебе необходим — теперь ты сама видишь, насколько неэффективна система поддержания порядка.

Я закрыла глаза. И ведь точно не пойду. Теперь я, даже обнаружив целую шайку дельцов с моим лицом, скорее сама попытаюсь с ними справиться, но в этот квадрат больше добровольно не ступлю. Это могло означать одно: они лишили меня поддержки властей раз и навсегда, но убивать вряд ли намерены. Они обеспечили мое молчание. Или полное повиновение? Вот, ближе к правде. И следующий мой вопрос был закономерным:

— Зачем вам нужна я?

— Ты нам очень нужна, Дая. Особенно мне. Но ты ведь это уже и так почувствовала. Не вспомнила мое имя?

Меня трясло. Гребаные дерьяки! Меня так сильно не трясло даже в тот момент, когда я принимала решение об импульсном допросе!

— Не вспомнила. Уверена, что ты его никогда и не произносил.

— Не произносил. Все надеялся, что ты вспомнишь сама. Что связь заставит.

— Какая еще связь?

И снова нет ответа. Он приземлился на стоянке возле академии и повернулся ко мне:

— За мою маленькую услугу пока прошу одно одолжение. Все клиенты, которые будут к тебе обращаться за диодами, должны получить вот это.

Он передал мне бумажку с другим адресом. Я открыла рот, не в силах поверить, что он собирается теперь из меня сделать посредника! Это же просто в голове не укладывается! А перевертыш добивал беспощадно:

— Как я уже говорил, тебе ничего не грозит. Я буду вытаскивать тебя из любой беды, потому что иначе не смогу. Уж это ты должна точно чувствовать. Но если хоть кому-нибудь об этом расскажешь, то следующей в тюремном квадрате окажется твоя подруга — и ее никто уже спасать не станет. Я не люблю шантаж, Дая, но у тебя такой неоднозначный характер, что иногда просто нет выбора.