Стратегия одиночки. Книга третья

Молодой служка поспешно открыл ворота и с лёгким, но полным уважения, поклоном выпустил меня с песка арены. Проходя мимо него, кивнул мальчишке, отметив тем самым его усердие. Вот вроде подобный жест — это мелочь, но для того образа, который я строил, даже такие мелкие детали важны, потому как именно из деталей и складывается целостность и правдоподобность. Причём тот образ, который я себе выбрал, был во многом мне созвучен. Нет, на самом деле я никогда не был столь хладнокровен и внешне, до принимаемого за высокомерие, равнодушен к результатам, словно твёрдо зная о том, что иного исхода, кроме моей победы, и быть не может. Да, никогда таким не был, но ещё когда спорт был моей жизнью, всегда хотел выглядеть именно таким. И вот сейчас, в чужом мире, я не смог себе отказать в том, чтобы если не быть, то хотя бы казаться. И судя по тому, как улыбка пытается прорваться через мою маску холодности, этот имидж и то, как я себя ощущаю, его отыгрывая, мне нравится. Но улыбку пропускать наружу нельзя, она всё сломает, и я продолжаю идти по тёмным внутренним коридорам Арены с внешне безразличным выражением на лице. Словно тот герой из кино, который не оглядывается на гигантский взрыв за его спиной.

Переодевшись в свои одежды, попросил служку отвести меня на трибуны, в тот сектор, который был отведён для участников турнира и приглашённых ими гостей. Когда я вышел из подтрибунных помещений и показался на свету, то сразу отметил, как изменилось ко мне отношение других участников турнира, по крайней мере из тех, кто сейчас сидел на зрительских местах. На меня уже не смотрели, как на непонятного выскочку. В устремлённых на меня взглядах чувствовалась некоторая опаска с изрядной долей заслуженного уважения. Даже не умея читать мысли, я без труда считывал эмоциональный фон, который словно шептал: «не хотел бы, чтобы этот Рэйвен именно мне выпал при следующей жеребьёвке».

Не заметить Ауна, который активно махал мне рукой, показывая свободное место, было невозможно, и я, словно не замечая чужих взглядов, спокойно прошёл вперёд. Но прежде чем сесть, обвёл тяжёлым взглядом всех тех, кто продолжал смотреть на меня. А так как в местной традиции откровенно разглядывать того, кого тебе официально не представили, считается плохим тоном, то почти все тут же отвели глаза. Кроме Парави Малик, та наоборот специально скрестила со мной взгляд, словно уже сейчас, на этих трибунах, бросая мне вызов.

Можно было бы, конечно, поиграть с ней в гляделки, тем более, что у девушки были очень красивые, удивительно чистые зелёные, цвета сочной осоки, глаза, но сейчас для подобного было не самое лучше время. При этом и отводить взгляд вот так сразу было бы признаком слабости, поэтому я схитрил. Демонстративно перевёл внимание с её глаз на глубокий вырез её блузки, легко при этом склонив голову, и раскрыл глаза пошире, словно показывая насколько восхищён увиденным. При этом мне не пришлось сильно играть, так как фигура у этой девушки была на загляденье. Какой бы боевитый характер не был у Парави Малик, как она не была согласна хоть сейчас скрестить со мной свои клинки, но к подобному предельно сексуализированному вниманию она не была готова. Девушка выдержала мой взгляд секунд пятнадцать, причём с каждым мгновением краснея всё больше и больше. После чего инстинктивно закрыла вырез ладонью и едва сделала это, как тут же поняла, что её переиграли. И чтобы не показать этого, девушка вздёрнула носик кверху, громко фыркнула и демонстративно отвернулась. Я же с лёгким наигранным разочарованием сел рядом с Ауном.

Возможно, у меня частичная профдеформация, последствие, так сказать, многолетних занятий профессиональным спортом, но именно такие спортивные, уверенные в себе, но при этом чувственные женщины мне и нравятся больше всего. Но ухлёстывать сейчас за Парави Малик, любимицей зрителей Триеса, было бы невероятной глупостью с моей стороны. Тем более добиться этой девушки будет явно непросто. А раз так, то на это уйдёт много времени и сил. Эх, если бы мне не надо было бы спешить, рваться вперёд по Спирали, то я бы, наверное, задержался в этом торговом городе на недельку другую. Но я и правда не могу себе позволить подобного. А жаль… Моё витание в облаках эротических фантазий прервал своим вопросом Аун:

— Мастер! — В голосе мальчишки сквозит удивительная смесь раздражения, укора, с лёгкой приправой злости, и всё это замешано на восхищении. — Ну зачем? Почему вы победили фаворита так легко?!!

— Ты о чём? — С трудом переключив внимание с соблазнительных изгибов спины Парави на мальчишку, уточняю я.

— Ну что вам стоило затянуть бой?!! — Вскинул руки вверх юноша. — А теперь… — Он сокрушённо покачал головой. — А теперь пропали наши денежки!! — И прежде чем я успеваю уточнить, он, как обычно скороговоркой, продолжает: — Теперь же никто не станет ставить против вас!!!