Стратегия одиночки. Книга вторая

Разумеется, я не знал, какое решение принял Лариндель. Сбежал он с архипелага или плывёт сейчас к Кьято с докладом о разрушении алтаря Нулгла и рассказом о потенциальной опасности уровня Мировой Угрозы? Но когда что-то планируешь, надо закладываться на самый худший вариант. Вот я и принял версию о том, что эльф отправился в столичный город архипелага, как основную.

Когда над горизонтом появилась Сегуна, задумался, а не попытаться ли мне сделать что-то вроде маяка. Дерева для костра у меня нет, но если забраться на самую высокую скалу острова и подавать оттуда сигнал с помощью “Разряда”, то ночью его будет видно издалека. Вопрос только в том, приплывёт ли кто-то к Гнури, даже если заметит мои сигналы. Как бы те капитаны, которые часто ходят в этих водах, наоборот, увидев непонятные вспышки на Проклятом острове, не принялись спешно менять маршрут и обходить Гнурь по ещё большей, чем обычно, дуге.

Тем не менее, исходя из логики “не попробуешь — не узнаешь”, занялся прикладным скалолазанием. Для этого пришлось снять кольчугу и стёганку и остаться в одной рубахе. Как только разоблачился, то сразу вздохнул полной грудью, и на миг показалось, что стоит легко оттолкнуться носочками, и я полечу. Разумеется, это было только мышечной иллюзией.

Ещё на Земле, когда собирался бросить гимнастику, то перебирал разные варианты того, чем заняться дальше, и одним из таких вариантов было скалолазание без страховки. Довольно экстремальное занятие, и занимался я им недолго, всего три месяца, после чего, когда едва не навернулся с высоты пятиэтажного дома на острые камни, решил, что это не моё. Но некоторые навыки приобрёл.

Этими умениями я и воспользовался, чтобы забраться на практически отвесную скалу, возвышающуюся над остальным островом, подобно шпилю, на высоту трёх десятков метров. Подниматься в темноте по неизвестной “трассе” на Земле я бы не рискнул. Но сейчас мои физические возможности намного превосходят даже показатели моей лучшей формы на Земле. Бронзовое Ядро — это не только больше маны и праны, не только новые доступные заклинания и навыки. Каждый новый ранг усиливает человека, укоряет его реакции, увеличивает выносливость. И сейчас я более чем в полтора раза сильнее, чем был на пике спортивной формы, а реакция улучшилась примерно на треть. Именно из-за этих усилений я не особенно волновался, поднимаясь по незнакомой скале без страховки.

Забрался и понял, что законы подлости универсальны во всей вселенной. Потому как, только я пристроился на вершине, как начался дождь. Не скоротечный ливень, который можно было переждать, а противный монотонный дождь из тех, которые могут поливать не только ночь, но и несколько суток к ряду.

Применять “Разряд” при такой погоде — это надо быть мазохистом, да и всё равно из-за дождя никто не увидит. Сперва планировал переждать плохую погоду, но после часа, проведённого на обдуваемой всеми ветрами вершине, под непрерывным дождём, продрог и передумал.

Спускаться с горы для меня всегда было труднее, чем забраться на неё. А тут ещё и погода отвратительная. Но, благодаря аурам Восприятия и Усиления, мне удалось спуститься, не сорвавшись. Хотя, если признаться самому себе, пару раз я был на грани, чтобы рухнуть вниз, и не знаю, спасло бы меня “Укреплённое тело” от летальных результатов такого падения.

Спустившись, облачился в броню, нашел небольшую расщелину с чем-то похожим на природный козырёк, забился в неё поглубже, чтобы не доставал дождь, и закрыл глаза. Думал, что в такую погоду, да ещё в доспехе, будет не до сна, но как только согрелся, так сразу сладко зевнул, свернулся клубочком и уснул.

Глава 12

Когда утром открыл глаза, то сперва подумал, что продолжаю спать, и мне снится сон. Почему первая мысль была такой? Потому как я отчётливо услышал человеческую речь. А точнее, кто-то гортанным поставленным голосом отдавал команды.

Выглянув из той расщелины, в которой провёл ночь, определил, что сейчас почти полдень. Дождь давно закончился, и скалы высохли. При этом небо затянуто низкими тучами, из-за которых было сложно разглядеть Дайрин. Прежде чем выбраться из своего укрытия, проверил, как закреплена амуниция, и только после этого, убедившись, что не буду издавать лишних звуков, сняв с наконечника копья ножны, тихо выскользнул из расщелины.

Разбудивший меня голос доносился с другого конца острова, примерно оттуда, где меня высаживал “Перебежчик”. Стараясь слиться со скалами, я в раскоряку, чем-то напоминая при этом местных крабов, осторожно двинулся на шум. Подобное передвижение было небыстрым, зато незаметным со стороны океана. Не прошло и десяти минут, как ветер немного переменился, и я начал разбирать отдельные слова:

— На во-о-ду, раз! Два! Три! — Они звучали громко и мерно, при этом постоянно повторялись, — На во-о-ду, раз! Два! Три!

Когда я наконец-то занял позицию, удобную для обзора, то уже знал, что увижу, выглянув из-за камня. Больно характерные это команды.