Если бы чекисты «лепили» дело о заговоре, то наверняка притянули бы к ответу и командование 1 -й армии — они прямо-таки напрашивались на обвинение в саботаже. Однако те отделались не самым сильным испугом.
Вот такая была у нас армия за два года до войны. И что со всем этим должен был делать Сталин?
Несмотря на годичную работу по закручиванию гаек, финская кампания тоже могла лишь укрепить Гитлера в том убеждении, что Красную Армию достаточно вывести на передовые рубежи, а дальше она сама развалится. Впрочем, советское правительство также сделало выводы. После окончания войны в РККА произошли крупные кадровые перестановки. Вроде бы нарком обороны Ворошилов сам попросил снять его, посчитав себя виновным в плохом состоянии армии. С этим можно спорить — слишком мало времени прошло после падения «великих» — но, возможно, ему и впрямь не хватало командного голоса и генеральского кулака.
Однако расставание с должностью не повлекло за собой уменьшения власти, наоборот: 7 мая 1940 года Ворошилов был назначен заместителем председателя Совнаркома, и ясно, что на новой должности он курировал отнюдь не сев зерновых. Место же наркома занял «маршал победы» в финской войне Тимошенко. То, что наркомом стал боевой генерал, а другой боевой генерал в феврале 1941-го стал начальником Генерального штаба, тоже говорит о том, что никакого «доверия» Гитлеру не было: армия готовилась к войне. Другое дело, что времени оставалось безнадежно мало.
На следующий день Политбюро и Совнарком приняли решение назначить сдачу и приемку дел. Завершилась она лишь через семь (!) месяцев — ничего себе сдача-приемка! По сути, это была всеобъемлющая ревизия состояния войск, увенчавшаяся соответствующим актом. По сравнению с приказами 1938-1939 годов виден изрядный прогресс — по крайней мере, что солдаты и командиры не умеют стрелять и окапываться, в акте не говорится. Но все же радости мало.