Стратегия света, тактика тьмы

Максим осторожно потянулся к ней. Чересчур осторожно, ждать княжна не захотела. Положила вторую ладонь ему на плечо, впилась губами в губы. Максиму осталось ответить на поцелуй, показать, что он не какой-то там мальчик-неумеха. О, как же это было здорово! Больше не колеблясь, он обнял девушку. Почувствовал под тонкой влажной тканью ее спину, талию. Огница не противилась, целовала жадно, ненасытно. Наверное, ему разрешено и больше? Ладонь Максима двинулась по телу девушки, пальцы ощутили ее ребра. Какая она тоненькая, еще немного и… Как же тесно в этом дурацком скафандре!

Губы княжны отодвинулись. Шепнули на ухо:

– Они уже летят за нами. Увидят, как мы милуемся.

Пусть увидят! Пусть видят все, Максиму не было дела до этого. Его заботило единственное – нельзя стащить с себя защитный комбинезон немедленно!

Удар пришелся в ягодицу, заставил подпрыгнуть не столько от боли, сколько от неожиданности. Юноша уставился на зазубренный костяной наконечник, торчащий из пробитой пленки колокола.

– Что случилось? – удивленно спросила Огница и тут же вскрикнула: второй наконечник продырявил пленку рядом с ее бедром, царапнул кожу.

Гарпуны из пневматических ружей Максим узнал сразу. Тритоны решились атаковать на поверхности океана! Надо немедленно нырнуть, отогнать банду… да только заряда в станнере на полвыстрела. Скрутят, утащат на глубину, утопят.

Огница стала на колени, уменьшая на сколько возможно площадь поражения. Верное решение. Тритоны стреляют из-под купола, так как всплыть рядом боятся, – не знают, что жертвы безоружны. А сквозь пленку не прицелишься – разглядеть можно лишь темные пятна там, где тела ее касаются. Девушка уперлась в колокол пальцами, перенесла на них тяжесть тела, чтобы оторвать от поверхности колени. И тут третий гарпун попал точно в цель. Максим охнул и поблагодарил мироздание за то, что не потерял голову в пылу страсти и не снял скафандр. Потому что цель эта находилась у него между ног.

У Огницы скафандра не было, а следующий гарпун вполне мог предназначаться ей, – это Максим тоже понял. Решение – единственное возможное – блеснуло в голове. Он распластался на поверхности колокола, подполз под девушку. Наконечники гарпунов мешали, упирались в грудь и живот, но это уж как-нибудь перетерпим.

– Залезай мне на спину! – скомандовал.

Соображала Огница хорошо. Быстро, но аккуратно, чтобы не свалиться в воду, перебралась на Максима. Вовремя! Гарпун пробуравил пленку в том месте, где несколько секунд назад в нее упиралась ладонь девушки.

Продырявленный колокол обмяк, сжался. Не колокол, а смятый комок пленки, медленно погружающийся в воду. Сейчас утонит, и ничего не помешает тритонам добраться до своих жертв.

– Наши близко, продержимся! – сообщила Огница.

Уверенности в ее голосе не было. Максим лежал ногами к острову и летящему от него дирижаблю, поэтому сам увидеть подмогу не мог.

Гарпун, упирающийся в его грудь, зашевелился. Кто-то снизу пытался давить на него рукой, проткнуть ненавистного иномирца. Ну-ну ребята, это сколько хотите, лишь бы вы ничего другого не придумали.

Они придумали. Огница охнула, заговорила быстро:

– Макс, он вынырнул! Стрелялку свою поднимает! В меня целит…

В воздухе просвистело, сдавленно вскрикнули. Максим вывернул шею до отказа, успел увидеть. Тритон, конвульсивно дергая хвостом и перепончатыми конечностями, уходил под воду, из груди его торчала короткая толстая стрела с алым оперением. Дирижабль был в сотне метров, но дальнобойности арбалета хватило, и Ваарс заряжал его снова.

Одного удачного выстрела оказалось достаточно, тритоны ушли на глубину, не пытались помешать беглецам подплыть к лестнице, взобраться в гондолу. Затем Ласаро втащил лестницу обратно, дернул за приделанный к двигателю шнурок, взялся за рычаги. Двигатель застрекотал, дирижабль сперва медленно, потом все быстрее начал разворачиваться.

– Мы рады, что вы вырвались из лап этих тварей, – сказал Ваарс. – Обычно те, кого они утаскивают в свое гнездовье, не возвращаются. Они пытались вас сожрать?

– Хуже, – вдаваться в подробности Максим не хотел.

Ласаро осмотрел порезы на руке и ноге Огницы, спросил:

– Тебя перевязать, подруга?

Ясное дело, княжна не поняла вопроса, и Максим поспешил объяснить:

– Она вас не понимает. У нее нет… Она родилась и выросла в мире, которым криссы не управляют.

Он изо всех сил старался не попасть впросак, вроде того, что случился с Коолайнель. Однако объяснять не пришлось, Ваарс подтвердил, что не видит ничего странного в подобном обстоятельстве:

– Как и мой сын. Ласаро родился здесь и выучил язык людей у приемной матери. Твоей спутнице тоже придется учить языки. На острове живут выходцы из восьми разных миров, общим считается язык олли. Это…

– Я знаю, кто такие олли, – кивнул Максим. – Но вряд ли моя спутница будет учить языки. Мы не планируем задержаться у вас надолго.

Внезапно Ласаро тихонько затявкал. Юноша не сразу понял, что у лисоидов это означает смех. Ваарс глянул на сына, объяснил:

– Никто не планирует. Впрочем, Умник тебе все расскажет. Ему не терпится поговорить с тобой.