Стратегия Византийской империи

Об этом деле также страшное заклятие и нерушимый приказ великого и святого Константина начертаны на священном престоле вселенской церкви христиан Святой Софии: никогда василевс ромеев да не породнится через брак с народом, приверженным к особым и чуждым обычаям, по сравнению с ромейским устроением, особенно же с иноверным и некрещёным…

Более категоричного ответа и представить себе нельзя – хотя далее допускается одно исключение:

…разве что с одними франками. Ибо для них одних сделал исключение сей великий муж святой Константин, так как и сам он вел род из тех краев… [и] ради древней славы тех краев и благородства их родов[245].

Всё это было откровенной подделкой: Константин никогда не оставлял никаких указаний относительно брака, да и родился в Верхней Мёзии (ныне южная Сербия), тогда как Франкская конфедерация сложилась в долине нижнего Рейна, – но эта выдумка действительно оправдывала династические союзы с сильнейшей державой Запада, Франкским королевством Карла Великого и его потомков, а затем с Восточно-Франкским королевством, ставшим Regnum Teutonicum, Тевтонским (Германским) королевством в десятом веке, с приходом к власти Оттоновской династии.

В 781 г. Ирина, вдова Льва IV Хазарина (775–780 гг.) и регентша при её единственном сыне, десятилетнем Константине VI, устроила его помолвку с Ротрудой, шестилетней дочерью Карла Великого, тогда ещё «короля франков», а не коронованного императора, каковым он стал в 800 г., но уже правителя большей части Западной Европы. Тогда ещё не было сколько-нибудь значительных трений между двумя империями, но, поскольку Карл Великий продолжал расширять сферу своего влияния и проявлял всё большую активность в Италии, предсказать столкновения было несложно, потому что византийцы всё ещё владели прибрежными южными анклавами, то есть Неаполем, Реджо в южной Калабрии и Бриндизи в южной Апулии, а также Венецией как остатком прекратившего своё существование Равеннского экзархата, равно как и портовыми городами Далмации на побережье Адриатического моря – хотя Истрия, на самом севере этого побережья, уже принадлежала франкам. Предупредительный династический союз с самым могущественным с римских времён западным владыкой был, конечно, мерой благоразумной.

Чтобы избавиться от варварского звучания имени Ротруда, византийцы назвали её Эритро и отправили образованного евнуха Елисея, чтобы тот обучил её греческому языку и придворным манерам. Но в 786 г., когда принцессе было всего одиннадцать лет, страшная интриганка Ирина по неизвестным причинам расторгла помолвку; что же касается Константина VI, то ему довелось закончить свою жизнь низложенным и ослеплённым по воле собственной матери.

В отсутствие династического союза отношения с Карлом Великим были не лучшими, хотя прямой войны удалось избежать вплоть до гораздо более позднего времени[246]. Когда Карл Великий принял титул Imperator Augustus, «император и август», на своей коронации, совершённой папой Львом III на Рождество, 25 декабря 800 г., это стало прямым вызовом верховенству Византии, независимо от намерений самого Карла. Его официальный биограф, Эйнхард (Einhardus, Eginhard, Einhart), франкский монах-историк, преданный придворный Карла Великого, открыто порицает папу Льва III за это деяние: