Стратегия захвата

Решение проблемы, на которую он замахнулся, не укладывается в рамки одной человеческой жизни. Возможно, через сотни лет сегодняшний эксперимент войдет в учебники по хроноанализу… Ему-то что из того? Вот она, его площадка, холодна и безжалостна. «Отрицательный результат — тоже результат». О, сколько раз этими словами утешали неудачников!

Что-то щелкнуло в выключенной машине. Остывал раскаленный металл генераторов, сжимались охлаждающие рубашки накопителей…

Формулы математических расчетов никогда не могли охватить всей проблемы в целом. Они выделяли из неведомого лишь малую часть, прорубали в нем узкий коридор, нередко заканчивающийся тупиком. И при этом бесчисленные ходы вариантов оказывались отброшенными, и именно в них чаще всего терялось заветное зерно истины.

Вот лишь одно из следствий его теории, так и не просчитанное до конца: при попытке пробить временной барьер он аккумулирует в себе затраченную энергию и через время, обратно пропорциональное расстоянию пробоя, возвращает ее назад.

«Парадокс маятника» — так красиво была названа эта незавершенная часть теории; на просчет всех вариантов не хватило бы нескольких жизней, а его единственная давно перевалила за половину… Не стоит оправдываться… И, хотя бы себе самому, он имеет право признаться, что и сегодня не понимает, что это значит.

Древние алхимики, блуждая в потемках, смешивали флагистон с водотроном и вместо золота открывали серную кислоту, оставаясь не в состоянии даже оценить значение сделанного открытия. Не похож ли он сегодня на них? Так бывало всегда, когда теория отставала от практики, когда с помощью одного только опыта пытались вырубить очередную ступеньку в скале, по которой тысячи лет карабкается человечество. Впрочем, соблазнительная видимость приглаженной, логически завершенной теории существовала всегда, и не надо быть выдающимся математиком для того, чтобы, слегка изменив структуру формул, получить желаемый результат…

Что-то тихо загудело в уформере, чуть заметно качнулись стрелки приборов. Прыгнул к красной черте столбик одного из индикаторов…

Мартисон ничего не заметил. Он рассматривал клетку с морскими свинками, ту самую, что незадолго до эксперимента установил в самом центре площадки своими собственными руками. Позже вокруг набросали много различных предметов, и он наткнулся на нее лишь сейчас.

Он помнил, что запор на клетке заклинило. Он проверил его, подумав о том, что в зале будет полно приглашенных и публике вряд ли понравится, если по залу начнут разгуливать морские свинки… Но запор заело так прочно, что он не сумел открыть клетку и оставил это занятие. Помнится, он еще подумал, что лаборант вивария Малкин не сумеет извлечь отсюда своих питомцев без помощи хорошей ножовки… Сейчас эту клетку с заклинившимся запором и прочно закрытой дверцей он держал в руках. Не было только самих свинок… "Значит, они сумели сбежать из запертой клетки или запор на время «отклинило»… Он нарочно старался успокоить себя этими простенькими, ничего не значащими словечками, потому что сердце опять рванулось к самому горлу, и только теперь он услышал ровный, нарастающий гул.

Генератор, площадка, на которой он стоял, да, кажется, и весь зал мелко вибрировали. Шкалы накопителей наливались малиновым светом, сигнализируя о поступлении на их приемники сотен гигаватт мощности… Невольно его растерянный взгляд метнулся к центральному энергетическому щиту, словно он не помнил, что все прерыватели разомкнули полчаса назад… Но в воздухе пахло озоном, а над кожухами накопителей тут и там вспыхивали голубые огни святого Эльма. Энергия, израсходованная в процессе эксперимента, возвращалась обратно.

«Вот он, эффект маятника! — молнией пронеслось в голове Мартисона. — Через несколько секунд здесь все превратится в плазму».

13

В жизни бывают моменты, которые потом уже не повторяются никогда. Если человек сумеет распознать свой счастливый случай, не упустить его — он становится на какое-то время баловнем судьбы. Но если он ошибется и примет желаемое за действительное — расплата может оказаться чрезмерно высокой.

Мартисон, стоявший на вибрирующей платформе генератора в центре пустого зала, чувствовал, как ледяная дрожь проникает в глубины его существа, сковывая мышцы. Лишь голова стала почему-то кристально ясной. В эти оставшиеся у него мгновения, когда еще можно было что-то изменить, он успел многое понять и о многом подумать. Он знал, что, если останется на площадке, бросок скорее всего повторится, маятник стремительно рванет в обратную сторону. Вся неизрасходованная энергия генератора уйдет на переброску его восьмидесятикилограммовой массы за барьер времени… Теперь он понял, что перемещение возможно лишь для живой материи. И не знал, останется ли она живой по ту сторону барьера.