Страус — птица русская

Новую «Трехгрошовую» в МХТ не назовешь халтурой – во всем виден труд, даже усердие. Для самодеятельного коллектива при каком-нибудь институте или профобъединении такой спектакль при всей его немилосердной затянутости и плачевном вокале был бы любопытным событием. Но для профессионального театра, да еще имеющего в своем названии слово «художественный», зрелище дикое. В прошлом году МХТ отмечал свое 110-летие, и, надо заметить, все 110 лет сотни талантливейших людей кидали свою жизнь в топку этой сцены, чтобы МХТ действительно был образцовым художественным русским театром. Этот бренд создан не сегодня и не теми, кто определяет сейчас художественную политику в Камергерском переулке. Необходимость обновления очевидна – но любое обновление МХТ обязано проводиться на художественном уровне, превышающем вкусы безграмотной толпы. Которая, как всегда, млеет от того, что видит на сцене знакомые по блокбастерам и сериалам лица и слышит наконец-то любимые слова на «ж» и «б». Толпа радуется, что нарушены условия игры: пришли в серьезный театр, а на сцене звучит то же, что и на улице. Но на этом трехгрошовом счастье толпы не построишь художественного театра.

Танцуют все!

В Центре имени Мейерхольда состоялась премьера хореографической новеллы «Бедная Лиза» в постановке Аллы Сигаловой. Под фонограмму одноименной оперы Леонида Десятникова станцевали Чулпан Хаматова и Андрей Меркурьев.

Камерная опера Десятникова для тенора и сопрано, написанная им в юности, озвучивает натуральный текст повести Н.М. Карамзина – классическое сентиментальное произведение о мире чувств бедной девушки, влюбившейся в знатного господина. Музыка изысканно стилизована и прекрасно выражает тонкую и печальную душу композитора.

Хореография Аллы Сигаловой, напротив того, рассказывает о дикой растрепанной современной девице, обуреваемой эротическим томлением. Поэтому никакой связи между фонограммой (включенной, кстати, невыносимо громко) и танцами установить не удалось. Время от времени музыку вообще обрывали, и в тишине герои, знойно сопя и вскрикивая, сплетались телами. А в сцене близости они разделись до белья и просопели несколько минут в соответствующих корчах. Потом неспешно оделись.

Чулпан Хаматова в кроссовках и коротком черном платьице изображала вульгарную «тарзанку» (действительно била себя в грудь, как герой незабвенного фильма), поджидающую кого-нибудь в пустом кинотеатре. Три ряда стульев и экран, на котором ничего не показывали, – вся сценография. Правда, экранов потом стало три, но на них всё равно ничего не показывали, кроме лица Хаматовой в финале полуторачасового действия.

Черно-белый дизайн считается аскетичным и стильным, но в данном случае он скорее способствовал низкой эстетической привлекательности зрелища. Проще говоря, новая «Бедная Лиза» некрасива и нелепа. От нее несет тлетворным духом «актуального искусства» с его неаппетитными и бессмысленными «перформансами». И с его жадным стремлением к раскрутке на пустом месте.

С гораздо большим удовольствием я бы посмотрела обыкновенную старательную постановку оперы Десятникова. В ней есть настоящая красота, а красота полезна даже для физического здоровья. Ученые выяснили недавно, что созерцание картин Боттичелли и других «лакировщиков реальности» способно снизить ощущение боли в три раза! От просмотра же «Бедной Лизы» можно захворать. Хореограф Сигалова не стремится к красоте, ее выдумки произвольны, бессвязны, лишены логики, включают много вульгарных бытовых движений. Я таких «бедных Лиз», кривоногих, с пивом в руке, матерящихся наравне с парнями, потерявших всякое подобие женственности, вижу каждый день сотнями, на что они мне на сцене? Неужели современность – это такая крупная драгоценность, что от ее созерцания нельзя оторваться?

У Чулпан Хаматовой нет пластического дара, она драматическая актриса, да и в драматическом театре пока что не достигла профессиональных высот. Когда я вижу Хаматову в рекламе известного банка, где она сообщает: «На сцене серьезные драматические роли забирают все мои силы…», – хочется переспросить, какие ж это роли забирают у актрисы «все силы» (а банку пожелать лопнуть). После «Трех товарищей» Ремарка, где она играла весьма неплохо, Хаматова участвовала в спектаклях режиссеров Чусовой и Серебренникова, которые были так отвратительны, что даже наш терпеливый зритель их забраковал. Не идет «Гроза», снят с репертуара «Антоний и Клеопатра». Так нет, «экспериментаторы» не могут оставить Чулпан Хаматову в покое и дать ей нормально развиваться. Актриса стала каким-то секс-символом театрального «авангарда», ее перетаскивают как заветный фетиш из одного безобразия в другое.