Страус — птица русская

А те, кто бар, невыросших, пустых детей, обслуживают – люди взрослые, ответственные (кроме молодого лакея Григория в исполнении Дмитрия Могучева – надменного злобного выскочки). Таков прежде всего своеобразный «Фирс» здешних мест, камердинер Федор Иванович (Лев Елисеев), степенный бывалый старичок со своей историей, со своей драмой. Такова шустрая веселая вертушка Таня – Юлия Шубарева, – в которой сквозь Толстого проглядывает Мольер с его бойкими, расторопными, ловкими служанками, что всегда умнее своих господ. У нее есть мечта – вместе с любимым Семеном вернуться на родную землю, жить своим домом, своим умом, в законном союзе с природой. Никогда человек, живущий на природе своим трудом, не будет вызывать духов с помощью блюдечка и чокнутых медиумов, не будет есть чаще, чем голоден, не будет попусту тиранить окружающих и глупо, бесплодно тратить божье время. Но эта чистая правдивая жизнь – идеал, мечта, говоря о ней, персонажи, светло улыбаясь, глядят куда-то вдаль и вверх. Хорошо, хоть у кого-то есть мечта. У многих и мечты нет – так они бронированы самодовольством и бездельем…

Что ж, всё это к Толстому очень близко – только без гнетущего нравоучительства, без грозного посоха, которым стучат и потрясают обычно могучие строгие старцы, вразумляя человечество. То, что грошовая мистика – занятие для бездельников и дурачков, напомнить вовсе не лишнее, ведь сегодня этой мистикой, как пошлой вонью, пропитан воздух. А на земле русской по-прежнему живут посреди дикости и распада и те, кто согласились жить трудом, то есть жить трудно. И это не от ума, который может увести человека в погоню за призраками, – от натуры, органической, крепкой и здоровой.

Впрочем, в спектакле «Плоды просвещения» нет напористого, вдолбленного в головы «послания». Это не сатира, а «человеческая комедия», полный юмора рассказ о двух днях жизни барского дома, в который пришли мужики, рассказ о том, как натуральное столкнулось с фальшивым – и победило.

Правда, победило не в честном бою, а с помощью старых добрых сюжетных игр, известных еще с античных времен. Но это – законные хитрости театра, положенные ему от вечности.

Все в общем тут по-хорошему «исхитрились» – исхитрился режиссер, складывая ансамбль из актеров разных театров и разных способов игры, никуда не спеша и все-таки дорожа сценическим временем (спектакль никак нельзя назвать затянутым, идет он бодро и внимание зрителя не рассеивает). Исхитрился художник, оформляя игрушечное пространство, исхитрились актеры, создавая живые характеры и не повторяя при этом своих прежних работ (приведу в пример В. Матвеева и А. Коваля – уж сколько мы их видели на сцене, ан нет, удивили, нашли новые краски). Исхитрился Р. Фурманов, сооружая богатый репертуар своей «Антрепризы», какого не во всяком знаменитом театре встретишь. Это не театр новаторских открытий, великих спектаклей, потрясающих сердца и волнующих умы десятилетиями. Это – театр собирания и накопления существующих ценностей, театр сохранения автора, театр сбережения живой души в актере. Этим должны на самом деле заниматься большие академические сцены, но в нашем сюрреалистическом городе на больших академических сценах норовят кататься на коньках и называть это безобразие интерпретацией Гоголя. Перевертыш такой! На маленьких сценах разводят уважение к автору и тщательный психологический рисунок игры, а на больших – лудят безответственные эксперименты и губят актеров, превращая их в пустых марионеток… Впрочем, это тема другого рассказа – а наш рассказ о симпатичнейших «Плодах просвещения» в «Русской антрепризе» закончен.

Бал провинциалов

В театре имени Маяковского состоялась премьера спектакля «Три сестры» по пьесе А.П. Чехова. Это абсолютно немодный, неактуальный, неавангардный и несенсационный спектакль. Этим он и хорош.

Сергей Арцибашев, крепкий уральский парень, в отличие от бедных чеховских сестер приехал когда-то в Москву и жадно накинулся тут на первосортное театральное искусство. Много работал и вышел в люди – крепок нынче под его руководством театр имени Маяковского с грамотно сложенной труппой и разнообразным репертуаром. Крепок и он сам, пышущий энергией реликтовый русский мужчина.

В его спектаклях, возможно, кому-то недостает тонкостей интерпретации и шалостей ума – Арцибашев любит вдалбливать зрителю важные для него мысли здоровым плотницким топором. Такая натура, не переделаешь, да и зачем? То, что важно режиссеру, – далеко не мелочь.

Его, скажем, заботит «мысль семейная», жизнь семьи, дела семьи – и подавляющее большинство спектаклей театра имени Маяковского именно об этом.

Об этом и новые «Три сестры». О жизни русской провинциальной семьи интеллигентных людей, которые не смогли вырваться из рокового плена жизни, поменять судьбу.