Стравинский

В тот четверг Далекий путешественник взял с собой далеко не всё. Что же положил Далекий путешественник в свой фибровый чемодан? Барабан, бритвенный набор; бумажный воротничок; чак-чак; татарскую же тюбетейку красную; носовой платок; зубочистку; помочи; пинцет; лупу; соломинку для коктейля; китайские палочки; языкодержатель, кощунствуем иногда, чего греха таить; закладку для книг; плитку шоколада, черного рома так и не попробовал, не решился, трусоват; карманную пепельницу; метроном; кроличью лапку; нефритовую лягушку, чтобы хвастаться, маленькую, скорее всего лягушонок, но глазенки навыкат, умные; походный стаканчик изящный; указку; свою фотографию на водах; штопор; шалфей для полосканий; гипсовых собачек обязательно; елочный шар с дымком внутри; дневной фонарик; часы с крышкой, с инкрустацией; очки; пару запасных очков; дамский пистолет; пластырь; набор емкостей для масла и уксуса с маслом и уксусом соответственно; мышеловку; мышиный хвостик; игрушку «мужик и медведь», сидят на качелях, дружат, возможно, вместе выпивают; белую бабочку; черную бабочку; для Набокова бабочку мертвая голова, размах крыльев до 13 сантиметров, дивную; бочонок из лото; дырокол; янтарные четки, память о Канте; кости; деревянные счеты; молочный зуб, память о маме; фотографию на паспорт; жгут; пустой бумажник; деньги, в надежде, что не понадобятся – несколько монет просто полюбоваться; походный футляр; шелковую кисточку; жидкость для выведения мозолей; циркуль; ночной фонарик; дирижерскую палочку; складной пюпитр; молитвослов; иконку с изображением Николая Угодника, молимся иногда; секундомер; театральный бинокль; ленточки для подарков; миниатюру «жук-трубач»; заколку для галстука; розетку; штрих; шприц; партитуру одна, так, ничего особенного, черновик, пометки; пару стихотворений на манжетах, так, ничего особенного, черновик, пометки: фонендоскоп; вафельное полотенце; ластик; подстаканник с изображением паровоза; два кусочка сахара; зубной порошок; тюбик ваксы; сувенир «краденая голова Гоголя»; щеколду; махровое полотенце; духи; бархотку; немного кнопок; тапочки; немного скрепок; канцелярский нож; папье-маше; ножнички маникюрные; смену белья; золотистую прядь себя маленького, чтобы хвастаться; секционный нож; лоток; моток медной проволоки тонкой; катушку; коробочку искусственного смеха; миниатюрный портрет Баха и сыновей; плоскую фляжку с коньяком, черного рома так и не попробовал, не решился; кормушку для снегирей; миниатюру «спящий снегирь»; этрусское мыло; мочалку; колоду карт; еще колоду неприличных карт; волан; таблетки от головной боли; таблетки от бессонницы; лампочку; лыко.

Ну-ну. В добрый путь.

Для Игоря Федоровича и Ивана Ильича это самое «в добрый путь» – путеводное приветствие, дежурная фраза, не больше, не меньше. А вот для Сергея Романовича – тик, заикание своего рода. Интересно, не случается ли у него припадков падучей? Всё может быть при таком образе жизни и склонности к стихосложению.

Как говорится, в добрый путь.

Голову поберечь.

Сосчитать по головам, разве? Как всегда. В очередной раз. Привычка. Наваждение. Головы менее всего интересны. Вот уж где однообразие. Бритые, косматые, рыжие, пегие, с залысинами, мятые, мытые, в виде яйца, в виде чижа, в виде ежа, да, а, в сущности – одинаковые. Ибо нас, в большинстве, привлекает объем, трехмерное пространство, самое примитивное из пространств. Женщина, например.

Всё, забудьте. Сугробы.

Проникать звук или мгновение. Капля. В капле. Иллюзия, иллюзорно. Как? С таким-то мешком неприятностей. Еще семья, друзья, доброжелатели, недоброжелатели, опыт, будь он неладен. Впечатления, куда? Та рощица, эта. Равель, мечты, мечты, руки, альбомы, снимки, черновики, альбомы, радуга, радуга к вечеру, вишневый поцелуй, фигурка матери, влажный, нежный, удаляющаяся фигурка мамы. Акварель. Водица. До бесконечности. Что это, дно? Неловкая, родная. Детская, купель, батюшка. Полотно. Даже когда невмоготу, даже если навзничь, даже когда побежден. Одноклассник или болезнь. Или волки задрали. А прежде и такое случалось. Глаза умные. Кровохарканье. Такие чащи. Русалки.

Помню, помню, как по грибочки ходил. Кочки, медвежата, ягода брусника. Волчья ягода, опять же. Белена восхитительная, скромница. Что-то из Куприна. Гранат тоже волнует, не скрою, но белена. Старушечья одежка. Сладкая смерть.

Женщины на снимках со временем бледнеют. Все остальное, мужчины, беседки, трава желтеет. Собаки желтеют, я бы сказал, рыжеют. Сепия. Называется «сепия». А женщины бледнеют. И глаза пропадают. Имена пропадают. Бестелесны. А мне, чтобы этакое, чтобы прямо в звук? в мятную его сердцевину? Как? Каким образом? Нет, разумеется. Бумазея. И жизни мало. И двух жизней, пожалуй. В красной рубашечке. Сапоги пегие. Если в таком качестве употребить. Сплошь победители. Победитель.