Стравинский

Филипп продолжает, – Марка недолюбливали. Ибо он дело разумел и, в отличие от меня с пьянью не якшался. Стойким рассудочным стоиком себя позиционировал. С ядовитыми змеями умел дружить… Я, Иона, так разумею, при таком-то раскладе, я уж тебе перечислял, блуд там, мздоимство, воровство, сожжение Марка, все такое… при таком-то Вавилоне почему бы ему и не упасть? Я о небе. Даже обязательно, мне кажется. Или перебор?.. Лично я разницу между Концом Света и падением неба вижу. Не одно и то же. Фигурально выражаясь, Конец Света – поезд в никуда, а падение неба – дирижабль без окон. Конец Света – погружение в небо, а падение неба – погружение в голубей. Ты что на это скажешь?.. Или с голубями перебор? Что скажешь? Голубей зря приплел, наверное. Но куда от них деться?.. Но должны появиться знаки. Это непременно. Перед падением неба всегда так, знаки, намеки, предупреждения. Рыбные дожди, к слову о дожде, нашествие лягушек. Кошки, напротив, уходят, прячутся. Что-то такое с осинами, уже не помню. Но покуда как будто тишина. Затишье. Думаешь, затишье? Люди помалкивают. Болтают, но помалкивают. Заветное при себе держат. Привыкли, жучье племя… Вот я, к примеру, пока таверну держу – еще могу на что-то рассчитывать. Улыбаются, приветы шлют, деньги в долг берут. С удовольствием берут. Другое дело – денег у меня нет. Не то, чтобы совсем нет, но не так, чтобы реализовать пожелания и фантазии. Но. Обращаются уважительно, между тем. К отказам относятся с пониманием, ибо отказываю не всегда. Прошу и это отметить. И то, если процент хороший, как отказать? Последнее не отдам, конечно, но, как говорится, помогу, чем-то тем-то. Так что осуждать меня не за что. И здесь попрошу заметочку поставить. Если я и коммерсант, благие намерения, светлые чувства во мне присутствуют. И их немало. А сгори я, как Марк? Кому нужен буду?.. Что ты? портимся чудовищно, жучье племя. Подгниваем, подгнивают. Тебя, к примеру, не вспоминают почти. А про себя держат такое – либо он, ты, то есть, Иона далеко… или же, Иона, совсем далеко. Смекаешь? Совсем-совсем далеко. Смекаешь, что я, то есть они, имеют в виду? А ты, оказывается, живой. Это – радость! Это, Иона, не скрою, радость!.. Ты ведь живой?.. И правильно. И не отвечай. Не мое дело. Правильно? Живи сто лет. – Переходит на шепот. – Я с тобой сокровенным поделюсь. Тут такое дело. Последнее время, пару лет, а, может, и пять всё вокруг меня как-то сжимается. Как влажная простыня. Это я тебе уже говорил. Но. Вот теперь главное. Знающие люди, знатоки своего дела говорят – когда влажная простыня сжимается, делается больно. Очень больно. И душно. Мне же, Иона, как будто не больно. И не душно. Почему? А, может быть, я привык? Что скажешь? Если привык – это страшно. Очень страшно, Иона. Дух из меня, стало быть, уходит… Нет?.. Слушай, а может быть, тебе нужны деньги? Нет?.. Ну, и забудь. Это я так, должен был предложить. Уж тебе бы не отказал. Последнее не отдал бы, конечно, но поделился бы.

– Все-то ты на деньги переводишь, Филипп, – говорит Ваал. – Да разве ты один? Губят они тебя. Да разве тебя одного? Уж такое зло. Я бы желал государства без денег. Тогда бы и всякое падение прекратилось. Нравственное и фактическое. Шутка ли дело, дирижабли, казалось бы – непотопляемые воздушные корабли – и те падают. Пожарные вместо того, чтобы тушить пожар, мордобои устраивают. Порой такое отчаяние, что вот только дождь и спасает.

– Курить страсть, как хочется. Зачем живу? – стенает Пума.

Филипп приносит ему новый бокал вина, сигарету. Пума с наслаждением затягивается, – Спасибочки. Вот именно что спасибочки. А еще говорят! Умеешь ты обезоружить, Филипп. И, главное, всегда так неожиданно. Когда уже и ждать не приходится. Вот где истинный стоицизм. А змеи? что, змеи? Поймай в лесу, да и воспитывай на здоровье.

– Простыня – это прямоугольный кусок ткани, употребляемый для застилания постели. – Уточняет Ваал. – Кладётся поверх матраца. Человек спит на простыне, укрываясь одеялом. Наиболее распространённый цвет простыней – белый, но вообще употребляются простыни самых разных цветов, а также простыни с рисунком. Наиболее распространенные материалы, использующиеся для изготовления простыней – хлопок, лён и шёлк, но употребляются и некоторые другие. В последнее время в обиход вошли простыни на резинке. Такая простыня надежно фиксируется за углы матраца, предотвращая сползание.23

Филипп берет с полки бутылку, усаживается за столик Ионы, – Я, Иона, когда говорю о знатоках влажного обертывания, имею в виду всех поклонников влажности. Всякого рода дождя или выпивки, или океана. Или выпивки, например. Между ними, если вдуматься, нет особой разницы. Всё-то у них, в конечном счете, построено на воде. – Откупоривает бутылку, разливает вино. – Поверья, суеверия, страдания и гадания. Словом, всё. – Выпивает. – Угорел малость. Ты пей. Вино знаменитое. Дорогое. Угощаю, брат… В общем-то, они правы. Если вдуматься, мир на воде стоит. Мироздание. Вот что такое мироздание в моей трактовке? Большая вода, а в ней острова.