Стравинский

Сагадаев проявляет учтивость, – У вас что-то случилось? – С чего ты взял? – Что-то произошло? – С чего ты взял? – Вы не такие, как всегда. – Какие? – Не знаю. Не такие. – Такие. – Такие? – Такие. – Вспыхивает вдруг. – А что такого особенного я сказала? – Нет, ничего. Да я и не расслышал. Толстею, глохну. – Не хотите – как хотите. Так говорят. Часто. Чаще чем хотелось бы. То и дело говорят, не обращал внимания? У вас на театре не так? Все, кому не лень. Вот времена настали. По поводу и без повода. Случайная фраза. Всегда случайная. – Все нормально. Немного обжегся, а так все хорошо. – Обжегся? – Обжегся. – Как, то есть, обжегся? – Чаем. – Чаем обжегся? – Чаем. – Это пройдет. – Надеюсь. – Пройдет. – Надеюсь. – Хорошо. – Вот и Мариночка уходя сказала «хорошо». Я ей верю… И тебе верю… Вы хорошие. Очень хорошие. – Я тоже ее люблю. Она – слабенькая. Что-то болеет последнее время. По вечерам температурка. Небольшая, но все же. Я ей малинового варенья купила. Не хочешь малинового варенья? – Нет, спасибо. – А мы с ней, прежде чем расстаться, обычно беремся за руки. Постоим так немного, и только тогда расстаемся. И так всегда. Хорошо… Ну, что, Павел? Какие соображения? «Макбета» читать будем? – В другой раз. Замерз. Немного. Марина чая принесла. Отогреваюсь. – Вижу. – Меня от чая тошнит. С детства. – Замерз? – Очень. – Сейчас согреешься. – Вот, думаю, как бы не вырвало. Чай в голову ударяет хуже ликера. Меня больше всего ликер забирает. – Нет ликера. – Что ты, что ты?! Не нужно ликера. Упаси Бог. Ни в коем случае! Тут бы с чаем совладать. – А нет ликера. – Это замечательно. Очень хорошо, что нет ликера. – И коньяка нет. Кажется, шампанское есть, но в холодильнике… Ну, что? «Макбета» читать будем? – Умер. – Кто? – Макбет умер. – Как умер? – Убили. – Ужас!.. Нет, ты не обманываешь? – Нет. – А так все хорошо складывалось. – Ведьмы. – Думаешь? – Не иначе. – Ужас!.. Всё. Кажется, проснулась. Просыпаюсь. Проснулась, кажется. – Спала? – По-моему, спала. – Поспала немного? – Вздремнула. – Совсем немного. Минут пять, не больше. – Минут десять. – Минут пять, не больше. – А кажется, что все полчаса. – Выходит, хорошо поспала. – Еще бы. – А знаешь что? ты ложись, не вставай, в смысле, спи дальше, не просыпайся. Зачем просыпаться? Подремли еще немного. Может быть, уснешь. Спать – славно. А я посижу немного, согреюсь, и пойду. А ты ложись, досыпай… У вас замок английский? – Не знаю. С флажком. Не знаю, что такое английский замок. С флажком – это английский? – Английский. – Значит, английский. – Ну и замечательно. Согреюсь, дверь захлопну, и был таков. А ты спи. – Так проснулась уже. – Проснулась? – Кажется, проснулась… Ну, что, Павел? Какие соображения? «Макбета» читать будем?

У Павла слезы на глазах. Рита, – Ты чего это вдруг? – Ничего. Так, вспомнилось. – Что вспомнилось? – А ведь у меня, Риточка, мог быть ребенок. – Да? – Вполне… И у вас с Мариночкой мог быть ребенок. – Дети. – Что? – Нас двое. Если бы у каждой был ребеночек, было бы как минимум двое… Дети. Множественное число. – Да, да. Да, двое. Ну, конечно. Двое, ты права. Да, да, двое. Сначала у тебя, потом у Мариночки. Или наоборот… Одновременно родить вряд ли получилось бы. – Это точно. – И у меня мог быть сын. Или дочка… Могли случиться близнецы. Близняшки. Тоже двое… Бывает, и тройни рождаются… Иногда приходят такие мысли… Иногда задумаешься так-то, к горлу ком подкатывает. – Хочешь детей? – Нет. Что я с ними делать буду? Детей не хочу. Я их не знаю, боюсь. Сам ребенок, если честно. Размышляю, фантазирую, не больше. Иногда, случается, всплакну. Думаю, мог бы иметь детей. В старости было бы кому воды подать, например, – смеется, – вспомнил анекдот с бородой. Старик умирает, плачет. Дети спрашивают, ты чего плачешь? а он – я вас кормил, поил, жизнь на вас положил, пугали – умрешь, некому воды подать будет. Вот, умираю, и что?.. Пить-то не хочется, – смеется, имитирует голос старика, – Обидно, пить-то не хочется… С бородой анекдот. Терпеть не могу анекдоты с бородой, однако рассказываю. Все время рассказываю. Зачем?