Страж

Жак, разыскавший их уже возле границы (интересно, как это ему удалось-то? Сам он ничего не объяснял), вручил Георгу два договора. Один — дополнительный, от короля, оговаривавший разрешение на принятие кратковременного найма от принца Канди (ясное дело, что экземпляр не остался на руках у наемников, а спрятался на груди посланца. Никто не должен иметь подтверждения того, что Несвиж не только помогает повстанцам, «продавая» им оружие, но еще и направляет туда свои войска). Второй — за подписью самого принца. Согласно его условиям сотня должна действовать на территории Кармеля по своему усмотрению, направляя все усилия на подрыв сил противника. Жак по секрету сообщил, что принц был явно недоволен, когда подписывал эту бумагу. Ему пришлось не по вкусу, что сотня подготовленных и закаленных в боях наемников, формально подчинявшихся ему, будет прохлаждаться неизвестно где и заниматься не пойми чем.

Спасибо Гатине. Вынуждая наемников вступить в войну, от которой командир сотни всячески отнекивался, он все же не вязал их по рукам и ногам, позволяя сохранить самостоятельность, самим определять цели и задачи. Это куда лучше, чем зависеть от воли в общем-то неумехи в воинском деле. Исходя из этого, молодой сотник и действовал.

Его отряд коршуном кружил по королевству, делая большие переходы и появляясь в самых неожиданных местах, совершая налеты и уничтожая все, до чего мог дотянуться. Надо заметить, ненужных жертв при этом они старались избегать, хотя и не гнушались поджогами поселений и вилл загросцев. Воздавали должное и полям.

В ходе этого рейда им удалось захватить целых четыре замка. Разумеется, практика в этом вопросе у них имелась, но, как говорится, нет предела совершенству. Ни разу Георг не применил прямого штурма. Еще чего не хватало — терять людей в лобовых атаках высоких стен. К тому же в его распоряжении нет даже самой простой осадной машины и элементарных лестниц. Зачем штурмовать? Есть множество иных ухищрений, до которых может додуматься человек с богатым военным опытом. Есть примеры из прошлого, о которых так часто повествуют баллады и легенды. Большинство из них — плод больного воображения, но ведь не все, просто нужно разглядеть рациональное зерно. Так что он сумел изрядно пополнить копилку практики взятия укреплений.

Не забыл Георг и кружившиеся в его голове мысли о неправильном использовании арбалетчиков. Все это время он беспрестанно обдумывал и применял на практике различные варианты, отметая одни и совершенствуя другие. Возможностей для этого более чем достаточно. Они устраивали засады на воинские отряды загросцев, нанося стремительные удары, после чего неизменно уходили по заранее намеченному маршруту.

По сути, эти нападения сводились к обстрелу противника с выгодных позиций, исключающих немедленную атаку. И опять нашли воплощение мысли Сэма. Именно он как-то высказался по поводу подобной тактики, мол, таким образом можно измотать противника и нанести ему серьезные потери. Георг тогда отмахнулся от этого, как от чего-то недостойного, но теперь… За прошедшее время они сумели пустить кровь загросцам. Потери последних были таковы, словно они проиграли сражение, а ведь это дело рук всего одной сотни.

Еще Сэм как-то предположил, что, если на кольчужный чехол нашить лоскутки какой-нибудь неброской ткани и то же самое проделать со шлемом, это сильно поможет в маскировке. Данная мера способствовала устройству засад и скрытному передвижению.

Сэм вообще был большим умельцем. Он умудрился в походной кузне наладить изготовление арбалетов, которые по своей мощности приближались к блочным, но при этом оставались такими же скорострельными. Это дорогое и сложное оружие мастерили, можно сказать, неумехи, каждый из которых научился хорошо и быстро делать лишь какую-то деталь. Дурная затея, потому как потеря хотя бы одного из таких мастеровых грозила остановкой производства, но это работало. Мало того что изготовление арбалетов обходилось куда дешевле, так еще и скорость их производства значительно возросла. Правда, арбалеты получались какие-то безликие, абсолютно одинаковые, без украшений, не было даже резьбы на дереве, но это оказалось и неважным, ведь они солдаты, а не благородные.

В ходе беспрерывных вылазок Георг все же сумел нащупать, как ему казалось, наиболее верные схемы использования арбалетчиков. Так, десятки были разделены на тройки, в каждой из которых имелся старший. Именно он окончательно определял для своих подчиненных цели, хотя сам при этом не использовал оружие, сберегая выстрел и страхуя своих бойцов. В свою очередь десятники также не спешили разряжать арбалеты. Вот и выходило, что после залпа у отряда еще оставалось более трети снаряженных арбалетов, равномерно распределенных по всей сотне.