Страж - 2

Конвиц Джефри Страж - 2

Джефри КОНВИЦ

СТРАЖ - 2

ПРОЛОГ

Ноябрь 1963 года

Доктор Мартин Абраме не спеша набил тяжелую трубку ручной работы и, раскуривая ее, бросил взгляд на бумаги, отодвинутые на край письменного стола.

- Как вы себя чувствуете? - спросил он, хмуря густые черные брови.

- Чувствую... - безучастно откликнулся пациент, прибывающий а глубоком трансе.

Доктор заметил, что ответ был дан будто бы через силу.

- Вы спокойны, - ровным голосом произнес он.

- Да, - как-то неуверенно подтвердил пациент. - Спокоен.

- Все хорошо.

Наступила тишина. Выдержав паузу, Абраме продолжил:

- Я хочу поговорить с вами о вашей матери. Пациент зябко поежился.

- Я не помню ее.

- Помните. Вы помните абсолютно все. Расскажите мне про нее.

Запинаясь, пациент стал описывать женщину, а потом и свое отношение к ней.

Абраме удовлетворенно кивнул.

- Хорошо, - сказал он, одновременно делая какие-то пометки в бумагах. - А теперь расскажите мне о том, как она умерла.

Лицо пациента преобразилось. Его охватил неподдельный ужас.

- Я.., я не помню этого.

- Помните. Говорите же!

- Это было.., очень давно.

- От чего она умерла?

- От рака.

- Это неправда. Расскажите мне, как она умерла. Подробно.

- Рак. Меланома. Я навещал ее в больнице. Она мучилась, страдала от сильной боли.

- И это все, что вы помните?

Пациент с трудом выдавил из себя еще несколько бессвязных фраз, а потом и вовсе умолк. По его лбу и щекам струился пот.

Абраме разжег потухшую трубку и крепко сжал зубами мундштук.

- Как она умерла? - настоятельно требовал он продолжения рассказа. Говорите!

Пациент дико озирался по сторонам, не понимая, где он находится.

- Говорите же!

- Потом ее привезли из больницы домой. К нам приходила сиделка, но один раз она заболела и не смогла прийти. А у мамы как раз начался сильный приступ... И она сказала, что если я действительно люблю ее, что должен помочь ей умереть... Я заплакал. А потом выдернул капельницу из ее вены и убежал в школу. А когда пришел домой после уроков, она уже умерла.

- И как вы себя чувствовали после этого?

- Как будто я виноват в чем-то...

- Вы пытались как-нибудь искупить эту вину?

- Не помню.

- Помните! Расскажите мне.

Пациент судорожно задергался в кресле. Он был в крайней степени смятения.

- Я понял, что не смогу больше так жить.

- И поэтому... - подсказал доктор.

- Я пытался покончить с собой!

Абраме, явно довольный своими успехами, тут же начал расспрашивать о подробностях, одновременно заполняя целые страницы ровным мелким почерком. Наконец он отложил ручку в сторону и не спеша вывел мужчину из-под гипноза. Через минуту тот уже был в полном сознании.

Абраме вызвал ассистентку и попросил сварить кофе.

- А теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов, - сказал он, когда перед ними Поставили чашечки с дымящимся ароматным напитком.

Пациент кивнул, охотно давая свое согласие.

- От чего умерла ваша мать?

- От рака. Она долго болела...

- Разве ее не убили? - "удивился" Абраме.

- Убили? - Мужчина нахмурился. - Вы что, с ума сошли?

- Я нет. И вы, кстати, тоже далеко не сумасшедший. Пациент добродушно рассмеялся. Доктор озабоченно покачал головой.

- И вот о чем я еще хотел бы узнать...

- Да, слушаю вас...

- Вы когда-нибудь пытались покончить жизнь самоубийством?

- Я? Да что вы! Конечно, нет.

- Вы уверены? - прищурился Абраме.

- Абсолютно.

- Тогда у меня все. - Психиатр улыбнулся, давая понять, что прием окончен.

Мужчина с облегчением вздохнул, поднялся с кресла и, попрощавшись, быстро покинул кабинет.

Абраме проводил его до двери, потом вернулся в свое кресло, и, выбив пепел из трубки, крепко задумался. Он снова и снова перелистывал записи, размышляя о самом Удивительном случае в своей практике.

Декабрь 1966 года

Aртур Селигсон вышел из метро на пересечении улиц Бликер и Лафайет. Теперь уже он нисколько не сомневался, что правильно поступил, хлопнув дверью. К утру Сью забудет о размолвке, а он тем временем проведет ночь в городе и где-нибудь от души повеселится. Вообще-то их отношения уже стали для Артура настоящей обузой. Он смертельно устал от бесконечных придирок и постоянного ворчания своей подруги. А особенно сварливой она стала, узнав, что он - бисексуал и любит мальчиков ничуть не меньше ее. Впрочем, если она так и не сможет примириться с этим, то пусть убирается ко всем чертям. Уж он-то без нее как-нибудь обойдется.