Страж - 2

- Присаживайтесь, святой отец, - проговорил он, старательно выводя каждый звук. Голос его звучал еле слышно. - Видите ли, у меня была операция на гортани, и мне теперь нелегко говорить. Ну, а понять меня еще труднее... Рак, - пояснил он. - Вон там возьмите себе табуреточку...

Макгвайр ухватил трехногий табурет, на который указал ему Келлерман, и тот жалобно заскрипел под могучим телом священника.

- Так вы хотели о чем-то поговорить со мной? - спросил Чарли.

- Да, - отозвался Макгвайр. - Но сначала, наверное, надо бы зажечь свет... Или открыть окна, а то темновато...

- Если можно, давайте останемся в этом полумраке. Свет режет мне глаза, а темные очки больше не помогают. Поймите меня правильно.

Макгвайр с жалостью поглядел на измученное тело Келлермана. Вены на его руках были сплошь исколоты, а у правого запястья, похоже, начиналась гангрена. Зрачки расширены, а лодыжки, торчащие из-под коротких шаровар, отекли. Судя по всему, этот бедолага давно уже сидел на игле.

- Как вам у меня нравится? - спросил Чарли и обвел руками свое жалкое однокомнатное жилище, расположенное на чердаке старого многоквартирного дома.

- Нормально, - неопределенно пожал плечами Макгвайр, стараясь не обращать внимания на страшную вонь в каморке, кучи сваленного по углам грязного белья и одноразовых пластиковых тарелок с какими-то огрызками и объедками. Ему показалось, что пыль здесь никто не протирал уже несколько лет, и она успела покрыть все вокруг по меньшей мере дюймовым слоем.

- Я обитаю здесь уже пятый год, - сообщил Келлерман. - С того самого дня, как прикрыли мой клуб для гомосексуалистов. Он назывался "Суарэ". Тогда я жил роскошно... У меня на Третьей авеню была такая квартира!.. Двухэтажная. - Он мечтательно закатил глаза. - И наркотиков было сколько угодно. Все бабы - мои. И педики - тоже. А еще я любил устраивать дома оргии. Но все это давно прошло... Я уже начинаю забывать эти счастливые дни. А теперь вот приходится жить в Сохо. Денег нет. Все угрохал на героин. Так что о новом клубе и мечтать не приходится... Кто мне даст лицензию на торговлю спиртным, когда я засветился на торговле наркотиками?.. - Он облизнул пересохшие губы и заворочался на кровати, устраиваясь поудобней. - Да-а... Человек ко всему привыкает, в этом я уж на себе убедился. Но я не переживаю. Я ведь живу на облаке... Витаю где-то наверху рядом с Господом. Познаю свое астральное "Я" и не тужу...

Макгвайр только покачал головой, жалея этого несчастного человека, потерявшего все и опустившегося на самое дно.

- Может быть, я смогу как-то помочь вам, мистер Келлерман? - осторожно спросил он.

- Ну, раз уж вы так спрашиваете. Конечно. Итак, что вам нужно? Получить некую информацию? Я согласен ее представить. Но тогда и вы будете мне кое-что должны.

- Что же?

- Мне сейчас нужны только зелененькие. Чтобы свести концы с концами. Я же не могу вечно шататься по улицам и жить на подаяние. Нужна некоторая передышка.. Да и надеяться на доброго волшебника не приходится. - Он немного помолчал, а потом лицо его озарила блаженная улыбка. - Впрочем, тут я, наверное, ошибаюсь: добрый волшебник уже сидит в моей конуре.

Макгвайр незамедлительно вынул из кармана пятидесятидолларовую бумажку и аккуратно положил ее на простыню рядом с Келлерманом.

- Этого будет недостаточно, - предупредил тот. Священник достал еще одну такую же банкноту и положил ее поверх первой.

Келлерман проворно схватил обе купюры и сунул их под подушку.

- Следующий дозняк будет принят во имя Христа-Спасителя, - торжественно пообещал он.

Макгвайр терпеливо ждал, когда у Келлермана пройдет очередной приступ смеха. Чарли в истерике катался по кровати, но очень быстро успокоился и затих, с трудом переводя дыхание.

- Может быть, поговорим о деле? - предложил наконец священник.

- Конечно, святой отец, - охотно отозвался Келлерман, стряхивая с одеяла таракана. - Задавайте вопросы, и я, как смогу, отвечу на них.

- Вам известен человек по имени Артур Селигсон? - спросил Макгвайр.

Келлерман нахмурился, напрягая память.

- Я точно не уверен... - задумался он. - Но фамилия вроде бы знакомая.

- Вы должны его вспомнить, - подсказал священник. Келлерман углубился в воспоминания, бормоча что-то себе под нос. Несколько раз он уже открывал рот, намереваясь что-то сказать, но потом снова задумывался. Память урывками возвращала его в прошлые годы. Макгвайр молча наблюдал за ним и молился про себя, чтобы мозги у Чарли хоть ненадолго заработали и он смог поведать священнику о событиях давно минувших лет.

Прошло десять долгих минут, и наконец Келлерман с победным видом приподнялся на локтях в своей грязной постели. Для начала он попросил достать окурок из пепельницы, чтобы ему стало полегче. Священник отыскал среди "бычков" самый длинный, и, сунув его в рот Келлерману, поднес спичку.

Табак оказался настолько отвратительным, что от едкого дыма у Макгвайра защипало глаза.