Страж

Наемники и сами торопились, их подгонять не нужно. Сеть безжалостно взрезали, извлекая из нее пленников и сноровисто связывая их. Один из горцев пришел в себя в тот момент, когда его выпутали из сети, не успев спеленать. Однако разойтись ему не дали. Едва он ударом ноги опрокинул навзничь наемника, собиравшегося его связать, как тут же получил по голове сзади.

– Не прибил? – озабоченно поинтересовался Олаф, уж больно горец нехорошо упал, словно мешок.

– Нет, нормально все, – пощупав живчик на шее дикаря, самодовольно ухмыльнулся наемник.

Старик взирал на происходящее с бесстрастностью вечных гор. Казалось, ему нет никакого дела до творящегося вокруг. Хотя это явно не так. Невозможно спокойно взирать на то, как пленят твоих родичей, тем более если ты являешься старейшиной рода. А никем иным старец быть не мог. Однако все, что он мог противопоставить напавшим, – это свое каменное спокойствие. Втайне старик сожалел о прожитых годах и прошедшей молодости, когда он мог противостоять любым опасностям.

Еще совсем немного времени – и наемники ушли с дороги, уводя с собой пленников. Нужно было очень сильно постараться, чтобы рассмотреть на этих камнях следы схватки. Повозку спрятали за скалой, чтобы ее не было видно с дороги, после чего прирезали ставших ненужными быков, взяв с них нужное количество мяса. А зачем добру пропадать? Лошадей оставили, те пока обузой не были, скорее даже наоборот, являлись подспорьем. На них пристроили всех пленных. Немощному старику соорудили носилки и устроили их между двумя лошадками. Одним словом, ничего не изменилось: добыча едет сама, они все так же идут пешком. Даже стало немного легче, потому как они избавились от опостылевших сетей.

Что же, все законно, все по праву. Изрядно измученным людям все-таки улыбнулась удача. Захваченные оказались из рода Чезана. Это пока был единственный вопрос, на который они ответили, и даже с готовностью. Пусть знают эти ублюдки, как могут умирать представители славного рода, а также помнят, откуда к ним придет смерть. Но это хорошая новость. Была и плохая. Старик оказался сильно болен и в любой момент мог умереть.

Одно дело, если бы старик отдал Богу душу на руках у сородичей, и совсем другое – вот так, в плену. Тут точно без кровной мести не обойтись. А как только станет известно, что старейшину умыкнули, все близлежащие селения встанут на дыбы. Что тут тогда начнется… Но главное не это. Если наемники не уберегут старика, тут уж ни о каком обмене и думать не стоит. Да, жаль родичей, но никто не станет договариваться с теми, кто поднял руку на старца, заслужившего уважение долгой и славной жизнью. Ужасно, одним словом, что и говорить.

– Я Олаф, командир этого отряда, – представился он, устроившись напротив того, кого принял за начальника делегации, так как тот был старше всех остальных. Ну и еще потому, что знал: этот точно говорит на их языке. Наверняка со страшным акцентом, но для общения этого достаточно.

В ответ, смерив наемника высокомерным взглядом, горец плюнул под ноги пленившему его, что являлось выражением крайней степени презрения. Он мог завернуть еще круче, подкрепив свои действия жестами, но со связанными руками особо не пожестикулируешь.

– Зря ты так, парень, – покачал головой Олаф. – Ладно, дело твое. Послушай меня. Нас наняла жена купца, которого вы держите в плену. Ага, пришлось полазить, чтобы не угодить в ваши ловушки, – уловив взгляд горца, ухмыльнулся Олаф. – Мы напали на вас и взяли в плен, специально никого не убив, чтобы обменять на него. Всех – на него одного. По-моему, справедливо и даже с лихвой. Но тут есть одна проблема. Ваш старейшина совсем плох. Я пришел сюда за своим золотом, а не за вашими жизнями, но если старик умрет, то, кроме стали, мне здесь ничего найти не удастся. Этого мне не нужно, как не нужно и тебе. Ты ведь наверняка вез его к какому-то лекарю?.. Ну же, парень, мы ведь оба хотим, чтобы все твои родичи остались живы. Да, ты можешь не ценить свою жизнь, но как быть с их жизнями? Ведь они стоят того золота, что вы не получите за купца, как ты считаешь? Никак. Старик, а ты что скажешь?

– Я достаточно прожил, и смерть меня не пугает, – страдальчески ухмыльнулся старейшина.

– Ясно. А как же быть с жизнями твоих младших родичей?

– Они мужчины и, если нужно, примут смерть с гордо поднятой головой.

– Эй, старик, ты не понял! Мне этого не нужно. Не за вашими жизнями я пришел сюда, а за жизнью купца.

– Ну так пойди и забери ее.