Страж

Дорогой Людвиг.

Раз ты получил это письмо, то скорее всего я умерла. Я написала его уже довольно давно, с отсроченной доставкой. Оно будет отправлено тебе, если я не появлюсь в «Фабьен Клеменз и сыновья» через определенный промежуток времени.

Понимаю, что это не слишком приятная новость. Даже для тебя. Верю, что ты опечален (я слишком хорошо успела изучить тебя, чтобы знать это), хотя, возможно, не готов признаться в этом даже себе. Но я опечалена куда сильнее, чем ты.

Видишь? Я все еще могу шутить. Даже из могилы.

Надеюсь, ты когда-нибудь вырастешь и поймешь, что я была права в некоторых вопросах. И принимала жесткие решения не ради себя, а во благо Братства.

У меня осталось несколько незаконченных дел, и я опять же надеюсь, что ты сможешь завершить их.

Если откровенно, я пытаюсь извиниться. Хотя, как подозреваю, это выглядит довольно неуклюже. Пока я была жива, мне не позволяла этого гордость. Впрочем, стоит быть честной хотя бы с собой — не гордость, а банальный страх. Ну теперь-то мне точно нечего бояться. Бумага все стерпит.

Мне правда жаль, что вышло так, как вышло. Ты — мой предпоследний ученик. Я сразу увидела в тебе силу, дар и упрямство. В четыре года ты уже был достаточно одарен. Представь себе, не только Иосиф умел находить людей для Братства. Когда тебе исполнилось пять, я пообещала твоей матери, что возьму тебя в ученики. Обычно так поступают родственники, пускай и настолько дальние, что в них почти нет похожей крови. Потом начался юстирский пот, и я потеряла тебя из виду на какое-то время. Пока Иосиф не привел в Свешрикинг маленького оборвыша, в котором я с трудом узнала сына белошвейки. Ты рос, я наблюдала за тобой и, поверь, гордилась тем, что видела.

Жаль, что в итоге вышло не так, как я планировала. Я никогда не хотела стать твоей матерью и была, наверное, чересчур жестоким учителем, допустив ряд ошибок. Но в результате моя жестокость дала возможность тебе вырасти, выжить, многому научиться и стать тем, кем ты являешься сейчас — одним из лучших.

Да. Да. Я вновь пытаюсь извиниться. И вновь неудачно, как я понимаю? Прости меня и за это.

Сейчас я даже немного жалею, что так поступила с тем картографом. Возможно, стоило подождать. Но я слишком боялась последствий, и эту ошибку уже не исправить.

А еще я хочу извиниться за Ганса. Я знаю, что вы дружили с самого начала. Мне не нравилось, что он все больше уводит Кристину от той цели, что я для нее приготовила. И я предложила ему сделку. Он проверит кое-что для меня, и, если дело выгорит, я отпущу девочку с ним. И не стану мешать. С тех пор от него никаких вестей, и подозреваю, что я стала невольной причиной его исчезновения. Если это так, я не хотела причинить боль ни тебе, ни Кристине. Надеюсь, вы оба простите меня когда-нибудь.

К сожалению, даже у магистров, пускай они и прожили больше сотни лет, есть дар любого обычного человека, и имя ему — ошибка. За свою жизнь я совершила их достаточно. Но, право, не буду превращать мое прощальное письмо к тебе в исповедь зловредной старухи.

Напоследок хочу попросить тебя о большом одолжении. Пожалуйста (видишь, какие слова я знаю), приглядывай за Альбертом. Во всяком случае, первое время. Он последний, кого я пыталась воспитать. И очень надеюсь, что смогла избежать тех промахов, что допустила с тобой и Кристиной. У мальчика, возможно, большое будущее, нужно всего лишь помочь ему встать на крыло.

На этом, пожалуй, все.

Мириам