Страж границ (СИ)

— Ясно… но у меня есть несколько вопросов.

— Слушаю. — Лицо иномирянки сохраняло непревзойденную строгость, но в голосе уже чувствовалось смягчение.

— Как я уже сказал, я не местный. И все ваши обычаи мне кажутся… слегка непривычными. Объясните, почему я должен торчать в вашей деревне целый месяц? У меня, знаете ли, тоже есть дела. Поэтому задержка на столь длительный срок мне будет только мешать. И еще я хотел бы…

— Послушай, мужчина, — резко перебила меня иномирянка. — Не знаю, откуда ты явился, и какие там у вас были обычаи, но теперь ты здесь и должен соблюдать наши правила. Тебе ясно?

— Да какие еще правила, черт возьми?!

— Я объясню тебе. Ты же слушай внимательно…

И иномирянка поведала мне о быте и нравах местного общества. Я внимал ее рассказу, а мое воображение тем временем подвергалось массивным ударам, каждый из которых становился все сильнее и неожиданнее. Картина, представшая перед моим мысленным взором, умиляла и угнетала одновременно. Оказалось, что я попал в мир, где царит самый настоящий матриархат, но матриархат своеобразный. Если, к примеру, на Земле, беря во внимание патриархальную систему общества, некоторым представительницам прекрасного пола все же удается просачиваться в некоторые структуры и даже влиять на ход общественной мысли, то здесь мнение мужчины не значит ничего. Совсем ничего. У него есть только одно право — подчиняться воле женщины, и одна обязанность — продлять род. Никакой другой работой представитель сильного пола не обременяется. Несомненно, альфонсам это место покажется настоящим раем, но раем весьма условным, потому что любое неповиновение воле женщины может привести к неприятным последствиям.

А началось все с того, что несколько десятилетий назад с Дарном произошло нечто очень странное: то ли таинственная болезнь, то ли небесное излучение (как считает большинство местных жителей), унесло в могилу почти всех представителей сильного пола. В результате основную часть населения стали составлять исключительно женщины. И не удивительно, что они переняли власть над обществом в свои руки. Как гласит народная мудрость: кто сильнее (в данном случае — кого больше), тот и прав. Мужчине же суждено было отойти на второе место, стать вечным слугой.

Я слушал весь этот эпический монолог с раскрытым ртом и, наверное, с жутко опечаленными глазами. Я прекрасно понимал, что мне, носителю совсем иного мировосприятия, здесь придется ой как несладко. Быть вечным слугой женщины — это удар ниже пояса для любого уважающего себя мужчины. И прогибаться под местную систему общественного мнения я не собирался.

Единственная мысль, что с каждой секундой била по разуму все сильнее, твердила: «Нужно убираться из этого сумасшедшего мира как можно скорее!». Теперь я это понимал еще больше, чем прежде.

— Теперь тебе все ясно? — спросила женщина с «крысиным» лицом, закончив рассказ.

Кстати, она мне наконец представилась. Ее звали Лисуе, и являлась она старостой деревни, что носила замысловатое название Огда.

— Ясно, — вяло протянул я.

В голове тем временем зарождался план побега. Естественно, это дело не минутного размышления. Но сейчас у меня слишком мало информации для планирования определенных действий. В этой деревне придется некоторое время пожить… исполняя роль осеменителя. Впрочем, меня это ничуть не пугало.

— Тогда завтра будь готов, — с холодком проговорила Лисуе и поднялась с табурета.

Она неспешно прошла по комнате, остановилась у двери, ее взгляд вновь скользнул по мне.

— В эту ночь дверь будет заперта. Свободу перемещения мы предоставим тебе только завтра.

— Мне бы не помешало выйти сейчас… на время.

— Нет, только завтра, — прозвучал надменный голос.

Дверь захлопнулась. Обреченно щелкнул замок. И я снова остался наедине со своими мыслями.

Признаться, было о чем подумать. А именно — о моей предстоящей участи. Меня жутко интересовало, как все это будет происходить. В голове вырисовывалась неоднозначная картина завтрашнего дня. Сначала с утра постучатся в дверь, потом зайдет женщина в облегающем наряде, приблизится, приляжет рядом, а дальше произойдет то, что от меня требуется. И так несколько раз в день. В течение целого месяца. Но почему именно месяца, а не недели или, скажем, полугода?

Но перспектива заниматься пусть и приятным, но однообразным делом, угнетала. Не для этого я сюда прибыл. Посему я решил, что нужно сразу же приступить к разработке плана побега, как только удастся вылезти из этой опостылевшей конуры. Поживу здесь несколько дней, присмотрюсь к окружающей обстановке, войду в доверие. И когда бдительность местных жителей ослабнет, я претворю свой разработанный к тому времени план в жизнь.

С этой мыслью я и уснул.