Страж империи

– Прочувствуйте момент, дорогие телезрители, – с довольно едкой иронией сказал я. – Впервые человечество видит Зону изнутри на глубине более трех километров, не находясь в ней. Раньше это была сомнительная привилегия тех, кому по долгу службы приходилось лично уходить так далеко в эти гиблые места, и такая «экскурсия» в большинстве случаев стоит жизни… Ну ничего, я уже предвкушаю, как приеду сюда на огнеметном танке, а тогда уже хоть прячься, хоть не прячься… Ян, слышите меня? С вас танк для покатушек по Зоне! Давно пора решить эту проблему раз и навсегда.

– Слышу четко и ясно!

– Трансляция идет?

– Ага. С вами прямо сейчас где-то двадцать миллионов человек. На улице за окном даже транспорт почти не ходит – все у телевизоров.

Я поперся дальше и через два километра добрался до древней деревеньки, давно поросшей сверху донизу странными кристалликами и в таком виде простоявшей не одну сотню лет.

– Такого нигде не увидишь, – прокомментировал я. – Парадоксально, но эта деревня стоит тут практически в таком же виде, в каком была, когда люди ее покинули или погибли. Будто время тут остановилось. Думаю, в некоторых домах даже можно найти остатки еды, игрушки, вещи, украшения… Если богатый дом отыскать – даже золото можно найти, просто потому, что здесь некому его взять. Одержимым оно ни к чему, а эстэошникам тем более. Золото – последнее, о чем позаботится человек, оказавшийся в Зоне… Так тут все и будет стоять и лежать, пока Зона не исчезнет… Жутковато, да? А вот прикиньте – выскакивает мерзейшая тварь из окна мне навстречу, и по всей стране пара сотен тысяч разрывов сердца… Да ладно, шучу. Вокруг на пятьдесят метров – никого. Ладно, проверю тут все.

Но деревня оказалась совершенно пуста. Я уже собрался иди дальше, но Ян сообщил, что начинаются помехи.

– Видимо, мы не рассчитали мощность, – сказал он, борясь с треском и паузами, – и облегчили передатчик слишком сильно, что, в свою очередь, сказывается на защите. Поворачивайте назад.

– Передатчик тут оставить?

– Если это необременительно – принесите обратно. Надо бы обследовать, как на него повлияла Зона, какой расход батареи… Да и парням на Краю спокойней будет вас впускать, если трансляция не прервется.

– Понял. Ладно, чего не сделаешь ради науки…

И я попер назад, не солоно хлебавши. Вот где эти мрази, когда они нужны?! Неужто засекли мое присутствие? Вот только как они это сделали? Одержимые не в состоянии отличать эстэошника от обычного человека. Узнать меня в лицо тоже вряд ли возможно, потому что даже если бы я попался на глаза кому-то их тех одержимых, с кем встречался в прошлый раз и кого не смог убить – ну, а как меня издали узнать-то? Особой зоркостью они не отличаются, некоторые изредка обладают острым зрением, но не так, как у орла. И потом – я сильно сомневаюсь, что одержимый способен запоминать лица людей. Симметрия им слишком отвратительна и непривычна.

Наверное, сегодня просто не мой день.

* * *

Через два дня мне позвонил давешний знакомый из службы безопасности и осведомился, не заметил ли я чего необычного за кадетом Добровским.

– Нет, не заметил, – ответил я, – если не считать его успехов. Он стабильно держится в десятке лучших, и это наводит на кое-какие мысли.

– Поделитесь? – спросил агент.

– Ага. Я прочитал его досье – действительно странно, что при своих прежних слабых результатах он стал вторым при отборе, обойдя куда более многообещающих кандидатов. Я посмотрел его результаты за все дни, начиная со второго – ну, в первый не было тренировок – и обнаружил, что в самом начале он показал весьма жалкие результаты, в самом хвосте своей группы. А затем начал прогрессировать, и кривая его прогресса – самая крутая из всех. Сейчас он заслуженно в десятке сильнейших по части физы, а с учетом теоретической и тактической подготовки – в тройке лучших. И я не могу этого объяснить. Если он был слабаком и прошел на допинге – откуда такой крутой прогресс? С другой стороны, я почти уверен, что допинг был, потому что пока мне не удалось выжать из него результаты, показанные им на отборе. Этот секретный допинг – его можно принимать малыми дозами?

– Да, – подтвердил агент, – но с оговоркой. Доза в треть расчетной или ниже не оказывает заметного эффекта. Половина дозы дает эффект в четыре раза меньше полной – то есть едва заметный, и к тому же очень короткий. Чтобы получить ощутимые показатели, нужно принимать минимум три четверти дозы. Другими словами, неясно, откуда он продолжает брать допинг, потому что после подозрения об утечке в лаборатории были предприняты беспрецедентные меры безопасности. Наводит на мысль об иностранном шпионе, но мы пока не нашли ни малейших тому подтверждений.

– Ну, способ прояснить ситуация я предложил еще при первом разговоре, помните?

– Я потому и звоню. Мы колебались, подозревая самые невероятные и сложные многоходовки с вашим участием, но после вашей трансляции из Зоны убедились, что вы, по крайней мере, тот, за кого себя выдаете. Вам будет удобно, если я привезу препарат прямо к вам?