Страж кинжала

Вскоре наступило время обеда. Я решила не возвращаться в келью – не хотелось есть в одиночестве. Поэтому, сев на землю, я посмотрела на Ириона, который терпеливо что-то объяснял альвийке в зеленом облачении. Увлеченная этим зрелищем, даже не сразу обратила внимания, как ко мне кто-то подошел. Я подняла голову и увидела Власа. Лицо его было сосредоточенным… холодным, как обычно. Интересно, он умеет улыбаться искренне? От души смеяться? Глупо, Ари! Глупо! Прекрати об этом думать!

Вскочив на ноги, я резко поприветствовала его и шагнула вперед, желая пройти мимо, но оступилась. Влас поддержал меня, как и в первый раз. От его сильных рук исходило приятное тепло. Я не могла не улыбнуться, и на мгновенье показалось, что он ответил тем же… но это лишь показалось. Влас отстранился, а когда заговорил, голос был сух и холоден:

– Виэль Карина, проследуйте за мной в кузницу. Пришло время получать меч Посвященного.

Кивнув, я последовала за ним. Во время пути пыталась несколько раз заговорить с Проводником, но получив в сотый раз ответ – «да, нет», бросила эти попытки, принявшись наблюдать за тем, как весенний ветер теребит его волосы. Как несколько прядей падают на лоб, и он смахивает их нетерпеливым движением руки…

– Вирт Влас!

Он остановился, уловив в голосе нотки просьбы. Я смущенно замолчала, понимая, что не знаю, что сказать – не ожидала, что он так быстро отзовется – и сказала первое, что пришло в голову:

– Я узнала что альвы – эти «дети» Арикона, нортландцы, мори, ворги – создания трех темных богов, а люди…

Обернувшись, Влас сузил глаза и нетерпеливо дернул плечом.

– И?

– Кто создал тангерийцев?

Черный мастер оцепенел и медленно произнес:

– Почему, виэль, вы спрашиваете об этом именно меня?

Смутившись, я попыталась оправдаться.

– Прости, мне не хотелось напоминать о твоем происхождении, – не зная, что еще сделать, в неконтролируемом порыве, дотронулась до его руки.

Убрав ладонь с локтя, он хмуро качнул головой.

– Что вы… мне это даже не пришло в голову. Если хотите, могу рассказать пару легенд. Как, согласны? – я быстро кивнула, боясь, что Влас передумает. – Мир жил своей жизнью – образовывались и разрушались государства. Неизменным оставался лишь Сумеречный лес, населенный прекрасными созданиями – альвами. Арикон на славу постарался – они были так прекрасны, что привлекли внимание одного из темных богов – Ворфа, покровителя сна и смерти. Говорят, что в зависимости от того, чего хочет, он может вызывать или страх, или же восхищение.

– Кто-нибудь его видел?

Влас хмыкнул, едва сдерживая смех. Я обиженно насупилась, на что черный мастер лишь покачал головой и продолжил:

– Нет… и вряд ли когда-нибудь кто-то сможет этим похвастаться. Боги уже давно не являются нам. Но тогда времена были другие, изредка их можно было увидеть в храмах. Теперь это кажется невозможным… Что же до той легенды – Ворф возжелал Анхиель, дочь правителя альвов. Она была прекрасна – вечно юная, с огненно-рыжими вьющимися волосами, изумрудными глазами и нежной кожей, а улыбка её могла осветить хмурый день.

Он улыбнулся, и я невольно залюбовалась им, забыв даже о рассказе.

– Вскоре во сне Анхиель начал являться Ворф. Он очаровал её: высокий, с кожей темнее ночи и белыми длинными волосами. За спиной у него были огромные черные крылья. Ворф дразнил воображение альвали, подвигая следовать запретной слабости. Каждая ночь была исполнена страсти. Он любил тело, душу Анхиель, и она отвечала ему взаимностью. Но однажды это прекратилось…

Наступила тишина, которую я не посмела нарушить, ожидая продолжения.

– Анхиель была обесчещена для окружающих, но это её не волновало – она с надеждой ждала каждую следующую ночь. Проходили дни, и вскоре альвали обнаружила, что зачала ребенка – горькое напоминание о любви. Анхиель не желала его, но не могла отказаться – что-то сдерживало. Может, это была материнская любовь? Кто знает. Гилдран – её отец, правитель королевства, был против дитя, но тоже не мог ничего сделать, чтоб заставить дочь избавиться от него. Изгнать же Анхиель он был не в силах. Так альвали осталась со своим народом…. Но было б лучше, если б Гилдран все же решился это сделать.

– Почему?

Я остановилась, с удивлением смотря на Власа. Слова, которые черный мастер произнес довольно сухо, показались мне слишком жестокими и неправильными.