Страж Кодекса. Книга II (СИ)

— Это потому что у тебя стимула не было, — посмеялся я. — Да и образование нужно.

Он кивнул, и по нему было видно, что мальчишка задумался. Вообще за столь короткое время его понимание мира уже изменилось. Всё же у детей психика очень пластична, и если ранее он был похож на загнанного волчонка, то теперь постепенно превращался в готового к вызову и бою волчару. Преувеличиваю, конечно, но от былого страха в Ярике осталось мало. Забота Кристины и деда, дружба с Ефремом, Иванычем и гвардейцами. Гром был рад оказаться в семье, где его приняли, как своего. Его никто не шпынял, не оскорблял… Мальчишка был счастлив, о чём единожды обмолвился во время таких вот пробежек.

— Значит, школа, — пожевал он губы, а затем серьезно кивнул. — Я готов. Но ты говорил о стимуле. О чём именно?

Ухмыльнувшись, я поднялся с земли и достал из своего ранца свёрток с двумя тренировочными одноручными клинками. Они не были заточены, а сталь хоть и была хороша, но оставляла желать лучшего. Для занятий самое то.

Ярик увидел в моих руках мечи, и в его глазах сразу же загорелся огонь радости и интереса. За эти дни мы многое с ним обсудили, и он рассказал мне, что мечтал научиться фехтованию.

— Сегодня начнём первое занятие, — кинул я ему клинок, когда он поднялся с земли. Мальчишка его поймал, но чуть по ноге себе не заехал. — Как ты думаешь, в чём главное правило фехтования, да и любого боя с оружием?

— Эм… — почесал он затылок. — Убить врага?

Я посмеялся и взмахнул мечом. От вложенной силы засвистел воздух, а парень сделал опасливый шаг назад.

— В первую очередь важно то, что проиграть можно пропустив всего лишь один удар, — принялся я объяснять. — Даже если он не был смертельным, болевой шок, потеря крови, дисфункция существенно усложнят ведение боя. Как следствие, повышается вероятность пропустить еще удар, что вызовет еще большие осложнения и так далее. Поэтому перед сражающимся стоит задача нанести противнику ранение, не подставившись самому.

— То есть, — нахмурился Гром, — я должен думать не о том, как убить, а о том, чтобы сделать это без угрозы своей жизни?

— Верно, — улыбнулся я. — Твоя задача: выжить и победить. Изначально твой противник может либо проигрывать тебе по определённым параметрам, либо выигрывать. Техника, опыт, расположение и знание местности, качество вооружения, приспособленность и быстрое принятие решения в критических ситуациях. Критериев множество и все они должны быть учтены. Ты же не бросишься с голыми кулаками на того, кто вооружен дубиной и выше тебя ростом, так?

— Ага, — поморщился он, будто вспомнив о былом. — Это будет глупо.

— Именно. Значит что нужно сделать, чтобы уравнять шансы?

Мальчишка завис, но я не дал ему ответить и рванул вперёд. Ярик от такого в шоке попятился назад, попытался наотмашь ударить клинком. Я отвёл лезвие, раздался звон стали о стали и скрежет.

— Кгхм… — сглотнул Гром, смотря на клинок, что упёрся в его шею.

— Сейчас ты мал ростом, слаб физически, неопытен и неодарён. Слишком много критериев, которые влияют на исход боя. Значит, твой способ уравнять шансы прост. Хитрость.

— Хитрость? — нелепо переспросил он. — Как-то это не сочетается с тем, что я читал о боях, дуэлях и сражениях на мечах.

— А это не сражение на мечах, — хохотнул я, убирая клинок от его шеи и делая несколько шагов назад. — Это — искусство войны. Меч лишь инструмент. Продолжение твоей руки и ничего более.

Я приступил к выполнению каты, которой наставники Ордена обучали новобранцев Охотников. Первая из многих, но самая простая в данный момент. Мои движения перетекали из одного в другое, создавая танец стали и силы. Ветер свистел в ушах, каждая мышца была задействована там, где нужно. Без единого лишнего поворота, пируэта, удара или отхода. Всё в чёткой последовательности, порождающей схему. Схему ведения боя одноручным мечом, которая прошла через века и отточена кровью и потом.

Ярик наблюдал за мной с восхищением. Опомнившись, он быстро встал рядом и попытался повторить, но совершал ошибки, которые я сразу же правил.

— Оружие должно стать частью тебя, Гром, — говорил я, вновь повторяя движения. — Но оно бесполезно, пока ты не натренируешь тело и разум. Именно они основа всего.

— П-поэтому… М-меня гоняют? — запыхаясь и пытаясь повторить, спросил он, делая нелепый взмах.

— Именно, — улыбнулся я.

Мы повторяли движения, пока малец не начал вновь выдыхаться. Выносливости ему хватало из-за дара Душелова, и уже сейчас он мог посоперничать со многими, кто старше него.

— Запомнил? — спросил я, когда он отдышался.

— А-а? — не понял Ярик.

— Будем считать, что это было да, — засмеялся я, после чего перехватил меч и гаркнул: — Пытайся повторить всё, что видел. За любую оплошность…

— Ау! — обижено протянул он, когда получил клинком по заднице.

—…будешь получать такие вот оплеухи.

Мальчишка нахохлился, как воробей, и начал выполнять каты. Ошибок у него было много, а потому без карательных шлепков мечом не обошлось, что только разогревало парня всё сильнее.

— Достал! — рыкнул он и бросился на меня.