Страж морского принца

Человек бы присел, а иреназе просто оперся о край ложа, расстелив хвост по полу и облокотившись на постель. Джиад посмотрела в уставшие карие глаза, так не сходные с яростной синевой зрачков Алестара, отрешенно заметила обвисшие темные мешки век и множество новых морщин. Наверное, надо было что-то говорить, но она никак не могла придумать – что.

– Джиад из Арубы, – продолжил король так же бесстрастно и устало, – я воистину сожалею о том, что произошло. Предлагать возмещение нет смысла – это я уже понял. Но что я могу сделать, чтобы наш договор остался в силе?

Джиад посмотрела мимо него на хмурого принца, опять перевела взгляд на повелителя иреназе.

– Прежде чем ты снова отважишься на подобное, выслушай, – тихо сказал король. – Я знаю, ты не из тех, кто меняет решения. Особенно – такие решения. Но Алестар был не в себе. Это не пустое оправдание, а печальная истина. Когда вы встречались, он дурманил себя зельем, вызывающим ярость и обостряющим чувства. Это… – он осекся, но, глубоко вздохнув, продолжил: – Мерзко и недостойно моего сына и наследника. Это недостойно любого разумного существа, но так было. Под этим дурманом он чувствовал твою злость еще отчетливее и усиливал ее сам… Мне трудно объяснить, но запечатление… Оно связывает обоих, понимаешь? И отражает одному то, что ощущает другой. Ваша взаимная ненависть…

– Резо-на-анс. Мы зеркала, – с трудом прошевелила губами Джиад.

– Да, – кивнул король, – ты понимаешь верно. Вы отразили друг друга, и это отражение усиливалось с каждым разом, как волна прибоя, попавшая между двух скал. Это не оправдывает Алестара, и это, конечно, не в осуждение тебе, Джиад. Я понимаю, что ты не могла иначе.

– Почему… я…

Говорить было больно, но не так больно, как она ожидала, только на вдохе резало под ребрами так, что слезы наворачивались, но их, хвала богам, в воде не видно.

– Ты жива, – понял с полуслова король, – потому что вы связаны. Острие дошло до сердца, но у вас теперь одна жизнь на двоих, и Алестар своим сердцем удержал вас обоих, пока подоспели целители. На счастье, я вскоре вернулся и смог помочь им. Королевской крови присуща божественная сила, она позволяет многое из того, что недоступно другим иреназе. Я залечил рану в сердце, а мастерство целителей сделало остальное, и теперь нужен лишь покой и лекарства. Ты жива, и я безмерно рад этому.

«А я не очень, – все так же отстраненно и равнодушно подумала Джиад. – Но это дело поправимое. Только вот что делать с рыжим, который теперь якорь?» Вслух она сказала:

– Все… по-прежнему?

– Нет, иначе, – ответил король, оглядываясь назад. – Алестар!

Рыжий одним взмахом хвоста подплыл к самому ложу, завис возле него, сцепив пальцы перед собой, нехотя взглянул на Джиад. Что-то новое металось у него в глазах: то ли неуверенность, то ли бессильная злость, то ли… Но думать о настроениях рыжего оказалось так же лень, как и обо всем остальном. Похоже, в питье было не только лекарство: Джиад уже давно не чувствовала себя так спокойно и равнодушно.

– Алестар останется с тобой, как и целители. Только они сменяют друг друга, а моему сыну запрещено отлучаться из этой комнаты без моего дозволения. Он будет ухаживать за тобой и делать работу слуг. Целители говорят… – король снова запнулся, опустив глаза, – что истинная близость между вами будет возможна еще очень не скоро. Дней двадцать – самое меньшее…

«Опасаться нечего», – говорил виноватый взгляд короля, но Джиад поморщилась.

– Это вы… не его… наказали, – прошептала она, и седовласый целитель подплыл к ложу, взяв ее запястье и склонив голову.

– Время, ваше величество, – сказал он тихо. – Больной пора спать.

– Да, сейчас, – кивнул король и неожиданно взял другую руку Джиад.

Заглянул в глаза, склонившись ниже, попросил:

– Обещай, что не попробуешь повторить сделанного.

Можно было солгать. Даже нужно было, тогда ей бы дали больше свободы, но лгать… Да и король не глупец – все равно велит присматривать.

– Джиад, – повторил повелитель иреназе. – Я прошу. Я прошу твоего терпения. Алестар больше не позволит себе ни словом, ни прикосновением обидеть тебя, но ему нужна эта близость. Раз соитие невозможно, вам следует находиться рядом как можно больше. Спать на одном ложе, разговаривать – все равно о чем, касаться друг друга… Я понимаю, что тебе больно и горько видеть его, но потерпи, прошу. Он сможет уходить, но ненадолго, а его сила позволит тебе быстрее поправиться. Джиад… Алестар попросит прощения.

– Не надо, – сквозь зубы проговорила Джиад, пытаясь не шевелиться и не стонать: крыса наконец догрызлась куда-то, где было очень больно, почти невыносимо. – Только не… это… Не… верю…