Страж Смерти. Первые шаги

С высоты оглядел место предполагаемого побоища, глазам открылась следующая картина - довольно большой периметр, окруженный двухметровым забором, в самой середине стоит трехэтажный особняк с островерхой крышей, несколько органично вписывающихся пристроек, лужайка. Возле парадного входа разбит сад, по зимнему времени, с пожухлыми, аккуратно убранными кустами, справа от входа располагается небольшая деревянная беседка, чуть в стороне от нее стоит мангал, на половину сложенный из камней. От него отходит труба, все это великолепие соединяют гравийные дорожки, края которой выделены небольшими бордюрами. За домом был в наличии черный ход, стеклянная дверь, все пространство двора освещалось желтоватым светом фонарей.

По двору, кое-где ходила охрана, парами и по одиночке, возле ворот оборудован самый настоящий контрольно пропускной пункт, возле него на посту стояло несколько человек. Играла музыка. Ночью день разорван, затянула рану мгла, Смотрит черный ворон на меня рубином глаз.

Словно вторя словам песни, вдали раздалось отчетливое единичное карканье.

Сделал еще один ознакомительный круг над территорией, взгляд остановился на полностью застекленной теплице, весьма большой, видимо своеобразный зимний сад, для услады взора хозяйки и ее друзей. В ней горели лампы дневного света, освещая несколько экзотических кустов с неизвестными мне растениями, большие, широкие листья поднимались над землей на толстых зеленых стеблях на полтора-два метра, мельком заметил несколько небольших розовых кустов и лилий. Были и фиалки и еще много чего из зеленой флоры. Я не суеверен, но мой гость пророчит смерть. Траур оперенья - это траур и по мне… Из другого мира ворон вести мне принес,

- Извините растения, но мне нужно как можно больше народу выманить на улицу. - пробормотал растениям, набирая высоту и камнем рухнул в оранжерею, в полете меняя ипостась. Скоро с неба хлынет из камней тяжелый дождь, На коне крылатом всадник спустится за мной, Любоваться адом и агонией земной.

Звон разбитого стекла разнесся далеко в ночи, несколько мгновений стояла оглушительная тишина, нарушаемая лишь редким позвякиванием, кое-где осыпающихся осколков и играющей, беспристрастной безучастной ко всему музыкой. Мир обречен, Выбора нет, Вечная ночь Там, где был свет

Охрана во дворе замерла на мгновение, соображая, что происходит, потом раздался топот бегущих ног. Со всех сторон стягивалась охрана, на бегу кидая друг на друга вопросительные ничего не понимающие взгляды.

- Что произошло? - спросил один из охранников, внимательно рассматривая остатки зимнего сада, приближаясь к нему быстрым, уверенным шагом. От ворот раздавались тяжелые аккорды песни.

- Что-то с неба свалилось. - ответил второй - Хозяйка нам бошки по отрывает.

- Не по отрывает, мы-то тут причем?

- Угу, ты ей попробуй дока… - охранник был прерван оглушительным, протяжным и завораживающим волчьим воем, раздавшимся прямо из остатков оранжереи. Охранники остановились как вкопанные, нерешительно переглянулись. Трижды ворон крикнул - потемнели небеса. Ангел мой хранитель от меня отрекся сам. С неба звезды пали и в огне зашлась земля, Всадник засмеялся и в огонь швырнул меня.

Вой повторился, на этот раз люди услышали зловещие обертоны, лишающие воли к сопротивлению, селящий своим звуком и близостью безотчетный страх, проникающий прямо в душу. Все, что будет - я забуду, Это сон чужой, Только снова кружит ворон Над землёю, надо мной! [Ворон - Группа Ария]

Тональность изменилась, где-то на животном уровне, охранники распознали в ночной песне охотника мрачное торжество погони за жертвой, древнее как сама природа, дикое и неудержимое, ликующее восхваление охоты.

Охранники продолжали стягиваться со всей территории, из оранжереи послышался глухой рык.

У многих в этот день, последним воспоминанием перед смертью была серая тень с ярко горящими во тьме желто-голубыми глазами.

- «Я видел перед собой скопище трусливого мяса, и только! Первая жертва умерла быстро, мне нужно было нагнать больше страха, как можно больше! Великая Мара сегодня примет много душ! Теорун, покровитель безумства битвы, не скупился на боевую ярость, нагнетая в мою душу безумие схватки, кровавой пеленой упавшей на глаза. Бойня! Это была просто бойня, ибо что, что они могли противопоставить высшему оборотню, серой тенью мелькающему меж ними и сеющему белоснежными клыками боль, панический ужас, страдания и смерть!? Смерть, одного за другим!»

В стороны отлетали разорванные тела, орошая еще живых фонтанами крови, многие лишались своих конечностей, падали на снег с надсадными хрипами, криками боли, стенаниями, и предсмертными проклятиями, медленно, но неуклонно истекая кровью, вонью испражнений и расставаясь со своими смертными оболочками. Пока еще живыми оболочками, но ненадолго, милосердная длань черной, как сама великая Тьма, Мары уже распростерлась над ними, многие еще не понимали этого, но все же были в одном шаге, одном вздохе от призрачного существования.