Стража Лопухастых островов

Ига… он взял да и рассказал всё-всё. Про дыру, ведущую в чужие времена, про путешествие по непонятному пространству (где луна с неодинаковыми половинками), про город под куполом и кинотеатр «Красная пирамида». И про поединок (совсем не героический, Ига так и сказал)…

Иге поверили. Всей его истории. Может, в другом городе другие мальчишки сказали бы: «Во загнул!» Но в Малых Репейниках знали, что бывает на свете немало чудес. И, к тому же, не принято здесь было в серьезных делах обманывать друзей, это вам не Ново-Груздев… Имелось и дополнительное доказательство: сегодняшний рассказ рыцаря Вити про его поединок с фанерным дядькой. Ясно же – с тем самым!

– А Степка, она как? Не очень там перепугалась? – спросил в полумраке Соломинка. – Все же маленькая еще, девяти лет нету…

– Я, по-твоему, маленький?! – возмутился Степкин ровесник Репьёв.

– Ты другое дело, ты мужчина, – извернулся Соломинка.

– Сперва она, конечно, была в тот день перепуганная, – вспомнил Ига. – Но теперь все мысли о маме…

– А приехала ее мама-то? – вдруг спросил из-под двух одеял Власик.

Все разом удивились. И Лапоть это удивление вежливо изложил:

– А скажи, пожалуйста, откуда тебе известны обстоятельства, связанные с ее мамой?

Стало слышно, как виновато дышит Власик.

– Потому что я…

– И там подглядывал?! – рубанул неделикатный Пузырь.

– Я не подглядывал, я… играл… Потому что мне хотелось…

– Чего хотелось-то? – поторопил Пузырь.

– Ну… быть вместе с теми, кто живет дружно… Или не вместе, а хотя бы рядом… Я же не мешал! И даже помог…

Мягко, без недоверия Ига спросил:

– А… как ты помог? – Это чтобы опередить Пузыря.

– Я… только пусть Ёжик не обижается, ладно? Он ведь все-таки еще маленький, для колдовства могло его, шестого, не хватить. Я и решил тогда, что буду как бы с вами. С таким же, как у вас желанием. Вы заклиналку говорили вслух, а я шепотом…

Ёжик не обиделся. Он сказал из корзинки:

– Ты наверно свою маму тогда вспоминал?

Власик помолчал дольше, чем нужно для ответа. Потом все услышали:

– Вспоминал. Только у меня ее нет…

Всех будто придавило тихой бедой. Что тут скажешь? Генка шепнул Ёжику:

– Болтун…

На этот раз Ёжик обиделся:

– Чего обзываешься! Я же не знал…

– В самом деле, – сказал Власик. – Ёжик не виноват. Никто не виноват… Мама умерла от белокровия, три года назад.

– Ты поэтому и живешь у тетки… у Маргариты Геннадьевны? – глупо спросил Ига.

– Да нет же. Я сперва жил с отцом в Бобровске, потом в Генеральске. А прошлой осенью отец завербовался на Юг, восстанавливать город Усть-Хасан… Его чего восстанавливать-то? Там до сих пор пальба да взрывы, сегодня дом починили, а завтра он летит на воздух. Я это отцу говорил, говорил, а он все равно… Рассказывал, что там большие деньги платят. Я говорю: «Вот загремишь под снаряд или в заложники, зачем тогда деньги…» А он все равно… Оставил мне видеокамеру, устроил меня в интернат, а сам… туда…

– А к тете ты на каникулы приехал? – спросил Лапоть. Видно, для того, чтобы Власик не заплакал (слышно было, что может).

– Насовсем… В интернате разве жизнь? Вы не знаете… и хорошо. Она приехала весной, посмотрела, накричала там на все начальство. Сгребла меня под мышку и сюда… Она ведь добрая, хотя и крикливая. Только чересчур надо мной трясется. У нее своих детей никогда не было, и вдруг я…

«Забавно, да?» – словно послышался рядом с Игой Степкин голос. Ига улыбнулся и начал быстро засыпать. Но сквозь набегающий сон все же пробивалась тревожная нотка. Не из тех, что были в последнем разговоре, другая. И в последний миг Ига понял: жаль Казимира Гансовича, который не может улететь в теплые края…

Большие споры в Малых Репейниках

1

Карта получилась что надо!

Старший брат Соломинки и его друзья в самом деле привели в порядок телезапись. В кадрах старого фильма не осталось ни царапин, ни пятен. А карта на экране выглядела так, будто ее только что нарисовали тушью. Но разглядывать ее в телевизоре не было нужды. Студенты пересняли карту с пленки и отпечатали несколько экземпляров на принтере, на листах газетной ширины.

Теперь видны были все буковки! И надпись «Одинокий Петух» великолепно читалась в правом верхнем углу листа – рядом с нарисованным островом, который лежал поодаль от остальных и очертаниями в самом деле напоминал грустного петуха.

А вообще-то на карте было много всего. Десятка два довольно крупных островов с названиями и россыпь мелких, безымянных. Были болотные пустоши с обозначенными густым штрихом тростниками. Были проплешины маленьких озер. Озера соединялись протоками. По всей этой пустынной стране (такой влажной, что даже от бумаги пахло камышом и осокой) петляла речка Гусыня…