Стража Лопухастых островов

Да, кто-то из «мушкетеров» был замечательный художник (Иге казалось, что это Вилька Аугенблик.) Всю «географию» он изобразил уверенной и умелой рукой. А слева вверху нарисовал квадрат с завитками, в котором вывел старинными буквами название: «Карта Лопухастых островов». Именно так – не «Лопуховых», а «Лопухастых»! То есть «наших»! В правом нижнем углу раскинула острые лучи компасная звезда с буквами N, S, O и W. Ну, в точности, как на картах времен Колумба и Магеллана (Соломинка сказал, что эти карты назывались «портуланы»).

Были нарисованы среди болот всякие существа. Кнамы, квамы, толстые крупные книмы. Были похожие на кенгуру с крысиными головами шкыдлы и мохнатые коротышки – чуки. Был здесь даже маленький добродушный дракон. А еще – длинноногая, с петушиным гребнем и павлиньим хвостом птица. Соломинка сказал (со слов брата), что скорее всего это ночная птица Уаха, хотя нарисована она неточно. Точно и нельзя, потому что никто ее не видел, только слышали по ночам печальные крики…

Но самое главное – это был маршрут! Такой, словно давние Вилька, Боря и Юрик позаботились о будущих путешественниках – об экипаже «Репейного беркута». Хотя на самом деле они, конечно, собирались в экспедицию сами.

То по Гусыне, то по жилкам проток и блюдцам озер тянулись оперенные стрелки маршрута. Из юго-западного угла карты, где лежал Большой Лопуховый остров с Малыми Репейниками, на северо-восток (то есть на норд-ост) прямо к острову Одинокий Петух.

Что было нужно «мушкетерам» на том острове? Никто теперь не мог этого сказать, даже Валентин Валентиныч, бывший Валька Клин – младший сосед трех друзей и свидетель их многих дел.

Валентин Валентиныч, когда узнал, что фильм удалось спасти, радовался, как семилетний пацаненок. Ему подарили кассету с копией. Он смотрел ее на своем «видике» снова и снова, даже забывал про покупателей. Иногда останавливал кадры и, вздыхая, покачивая головой, разглядывал их, как фотоснимки.

– Подумать только. Все это и в самом деле было…

«Портулан» он тоже рассматривал с интересом.

– Конечно, это Вилька рисовал! Талант был…

– А как он сумел составить такую подробную карту? – спросил Соломинка. – Ведь даже в наше время таких не найти.

– Как… как… – Валентин Валентиныч поднял к потолку глаза, поскреб темя. – Я не исключаю, что была применена аэрофотосъемка. Да-да! Ребята часто клеили из бумаги воздушные шары. Запускали их над болотами. Они вполне могли прицепить кинокамеру к шару, сделать ей приспособление, чтобы щелкала кадры, скажем, раз в минуту. Выбрали нужный ветер, запустили…

– Да, но как они получили камеру назад? – не унимался Соломинка. – Ветру приспособление не сделаешь, едва ли он пригнал бы шар обратно…

– М-да… Не знаю, не знаю… Меня ведь не посвящали… Однако же, карта вот она, это непреложный факт!

– А может, они все же успели побывать на Петухе? – неуверенно сказал Ига. Ему очень хотелось этого.

– М-м… едва ли.. Думаю, что я знал бы про такое дело.

– А может быть, они зачем-то специально скрывали, что были на острове, – рассудительно заметила Степка. .

Степка была теперь вместе со всеми. Мама ее уехала, погостив здесь пару дней.

– И не скоро приедет снова, – сказала Иге Степка. – Потому что ей опять надо в Улан-Удэ. Дела фирмы всякие и вообще… Забавно, да?

И все же Степка была повеселевшая. Не отставала теперь от Иги, и все понимали, что так и должно быть. Заминка только вышла, когда составляли план экспедиции.

Степка ничуть не обиделась, что Ига пошел смотреть кинопленку без нее. Но, когда узнала конец истории, сразу спросила:

– Значит, карта самая подходящая, да?

– Самая!

– Значит, поплывете, да?

– Конечно!

– Значит, я с вами, да?

– Ик… – сказал Ига. И деревянно замолчал, будто подавился.

– Что с тобой? – спросила Степка. И глянула ясными такими глазами.

– Я… ну, не знаю … я ведь там не решаю один-то… Ну, ты чего?.. Ладно, я спрошу ребят…

И – что было делать то? – спросил. Вернее, сказал:

– Степка с нами просится…

Их в тот момент было в кают-компании пятеро: Ига, Генка, Лапоть, Соломинка и Пузырь.

Конечно, Пузырь вспомнил про елки-палки в треугольном колесе.

– А чего такого? – слегка ощетинился Ига.

– Будто не понимаешь. Женщина на корабле…

– Сам ты женщина, – одернул друга Соломинка. – Скажешь тоже…

– Ну, девчонка! Не пацан же!

Генка счел долгом вступиться за ровесницу:

– Какая разница!

– Тебе объяснить? – ехидно спросил Пузырь.– Не учили еще во втором классе?

– Пузырь, не изображай бабуина, – сказал деликатный Лапоть.

– А я чего? Я по делу говорю! Ей всякие отдельные удобства нужны будут. Т вообще нянчиться придется…

– Да ничего не придется! – заверил Ига. – Она еще выносливей, чем мы!.. И ты, Пузырь, забыл, что ли? Без нее у нас никакой карты не было бы!

Тут что возразишь? Пузырь пробурчал только, что лодка-то из досок, а не из резины. Сперва рассчитывали на троих… ну, на четверых (Пузырь покосился на Генку), а теперь получается семеро. Или даже восемь, потому что ведь Геночка не оставит ненаглядного Ёжика.

– Да, не оставлю!

– Вот я и говорю…