Стража Лопухастых островов

И опять вмешался Гуська.

— На костре, конечно, жутко, но там зато героизм. А какой героизм, если ты сидишь в горячем тазу без штанов…

Это была, без сомнения, здравая мысль, но Авка вдруг очень смутился. Почему-то он представил в таком нелепом положении (то есть в тазу) себя. И он разозлился на Гуську. Но злость не показал, потому что вдруг Звенит (или Звенка?) догадается о ее причине! И чтобы не догадалась, он быстро сообщил с ученым видом:

— То, что Земля не может быть шаром, давно доказано. Это называется "опыт профессора Живобрагуса". Профессор взял круглую тыквочку за хвостик, обмакнул ее в воду и сказал: "Смотрите! Если бы Земля была такой формы, океан давно стек бы с нее, как с этого плода стекает вода!" Ну? Что ты тут возразишь?

— И тыква сразу сделалась совершенно сухой?

— Ну… не сразу, конечно…

— Вот видишь! На ней осталась тоненькая пленка воды! А на земном шаре такая пленка и есть океан!

— Пфы! Океан не может быть пленкой! — заявил Гуська.

— Но это же в планетарных масштабах!

— В каких масштабах? — не понял Авка.

— В пла-не-тар-ных. Шаровая Земля называется планета. Некоторые ученые считают, что планет много и они летают вокруг Солнца.

— Ученые? — с невинным видом сказал Гуська.

— Планеты, — терпеливо разъяснила Звенит. — И там тоже есть материки и население.

— Вы все рехнулись там, в своей Никалукии, — заявил Гуська (и не заметил, как тем самым признал существование этой страны).

Звенит, кажется, обиделась. Чуть-чуть. Авка быстро уловил это "чуть-чуть".

— Гуська! Девочка у нас в гостях, а ты… Извинись немедленно!

И Гуська немедленно извинился (попробовал бы отказаться!):

— Простите меня, пожалуйста. — Поник головой и затеребил свои необъятные брюки. Но было ли его раскаяние искренним?

Авка встретился с девочкой глазами, застеснялся очередной раз и решил, что пора наконец спросить о главном. О том, что с самого начала жгло его любопытство.

— Скажите, Звенит… то есть скажи… на чем это ты прилетела? У вас уже изобрели тыкволеты?

— Ой, нет, это по-другому называется! Гра-ви-то-план…

— Как-как? — разом сказал Авка и Гуська.

— Ну… такой аппарат, в котором есть механизм против земного притяжения… Все дело в магнитах. Они ведь одними полюсами притягиваются друг к другу, а другими отталкиваются… Или у вас такое открытие тоже еще не сделали?

— Как это не сделали! — возмутился Гуська. — У нас даже игрушки такие есть, попрыгунчики с толкательными магнитами!

— Вот и хорошо! Значит, вы поймете… У нас изобрели большой земной антимагнит. Который к земле не притягивается, а наоборот… В общем-то это не новая идея, про нее еще в одной старинной книжке написано, о путешествиях Гулливера. У вас тут такой нет?

Авка и Гуська замотали головами.

— Ну, ничего… В общем, такой "антипритягатель". Большущее колесо из особого сплава, в нем-то главный секрет… Ну и построили гравитоплан. Это первый, опытный образец…

— А как тебя-то в него пустили? — недоверчиво сказал Гуська.

— Ох… — девочка Звенит помотала головой, села на корточки, подперла щеки и снизу вверх по очереди глянула на Гуську и на Авку. Глаза ее сделались несчастными. — Никто меня не пускал… Эта штука стояла на площадке недалеко от нашего дома. Конечно, там были охранники, но они не знали, что в заборе дырка. А я знала… А в кабине лежала инструкция: как запускать двигатель. Горелки не были включены, но оказалось, что в котле еще сохранилось давление, от недавнего испытания. А я-то не знала. Ну и нажала кнопку… Мой дедушка говорит про такое: "Бес под локоть боднул"…

— Бес — это нечистый дух с рогами? — уточнил Гуська.

— Ну да! Он боднул, а я пришла в себя уже на высоте. Поглядела — облака рядышком, а город еле виден в заднем иллюминаторе…

— В чем? — удивился Гуська.

— В окошке, балда, — сказал Авка. И Звенит посмотрела на него с уважением. И Авку — будто маслом по сердцу. (Хотя, казалось, с чего бы?)

А Зенит со вздохами продолжала:

— Ну, что тут делать-то? Пришлось читать инструкцию до конца, да поскорее. Чтобы не брякнуться. Хорошо, что она короткая… Первым делом разожгла горелки, нужно было держать давление. Потом попробовала управлять — туда, сюда. Ничего, слушается… Ну, и надо бы возвращаться.

— А как приземляться, в инструкции тоже написано? — с пониманием спросил Авка.

— Ох, написано… Только не написано, ч т о будет дальше. Взгреют ведь так, что небо с овчинку покажется…

"Небо с овчинку" — это надо запомнить, — подумал Авка. Но мельком. А главная мысль была с опаской и сочувствием: "Неужели там даже девчонок посылают к какой-то ихней баронессе?"

— А дальше-то что? — подал голос Гуська (тоже, кажется, с сочувствием).

— Дальше я подумала: семь бед — один ответ… — (Авка мельком запомнил и это выражение, неведомое в Тыквогонии). — И решила: сперва полетаю как следует, а потом уж стану реветь и обещать, что "я больше не буду"… — (Авка отметил, что такая фраза в империи широко известна: видимо, у нее всемирное распространение). — Ну и помчалась в сторону моря. Думаю: хоть на корабли сверху погляжу…

— И поглядела? — Авка присел на корточки рядом с ней.

— Да! На всякие!