Стража последнего рубежа

Он уже размазал по стене Давло, сжег, обратив в пепел, Гороха и теперь выцеливал матуху, заполошно метавшуюся по подземелью. Вспышка, короткий крик – и в воздухе закружились черные перья. От Вошицы остались только куски обгорелых крыльев да когтистые лапы, в посмертных судорогах скребущие запятнанный кровью бетон.

Убель выкрикнул несколько слов, и вязкий воздух мгновенно обрел плотность песка, сделавшись непрозрачным, мутным, словно закопченное стекло. С огромным трудом Чеканин, Олег и Соня втолкнули Тамару вместе с креслом в дверной проем, и полковник поднял руку с перстнем.

– Уносите ее подальше! – крикнул он.

Камень в перстне вспыхнул, стирая воздушную муть.

– А как же вы? – спросил Олег, с трудом продавливая последние сантиметры плотной мути.

– Я справлюсь. Уходите!

Уже перешагнув порог, Олег обернулся и увидел своего недавнего противника, залитого алым светом перстня, точно кровью. Он уже оправился от удара и вновь сжимал в руках меч.

Оттащив девушку подальше, за изгиб коридора, Соня и Олег освободили ее от пут, прислушиваясь к происходящему в бункере. Там завывало, как будто в сильную метель. И вдруг раздался низкий, тяжелый гул. Подземелье устало вздохнуло, содрогнулись стены – и все стихло.

Чеканин появился спустя минуту. Он был очень бледен, по безжизненно повисшей руке стекала кровь.

– Пришлось обрушить своды. Все кончено, – прохрипел полковник и уселся на пол у стены. – Что с Тамарой? Жива?

– В обмороке, – тихо ответила Соня. – Но я вижу, знаю – с ней все будет в порядке.

…Потом, спустя несколько часов, в течение которых они выбирались из подземелий, перекусив и напившись горячего чая с коньяком, Соня и Олег стояли у вертолета, ожидая, когда медики загрузят в его чрево носилки с так и не пришедшей в себя освобожденной девушкой. Вокруг суетились люди, бегали какие-то парни в серебристых комбинезонах с диковинными приборами в руках, поодаль, накрытые брезентом, лежали погибшие. Второй вертолет, крутя винтом, готовился взлететь.

– А американку-то я все-таки выиграл, – неожиданно улыбнулся Олег.

– И я даже знаю, какое желание ты загадал. – Соня посмотрела ему в глаза. Олег ожидал увидеть в этом взгляде привычную насмешку, но ошибся. Соня Разумовская говорила серьезно, и помимо воли Олег густо покраснел – он понял, что вот эта, новая, знакомая и незнакомая одновременно Соня и вправду теперь знает о нем все…

Эпилог

– Поливанова! К вам посетитель. – Голос медсестры разбудил Тамару, вырвал ее из спасительных, нежных объятий сна. – Товарищ полковник, только недолго. Юлий Казимирович сказал, что она еще очень слаба.

– Не волнуйтесь, – раздался в палате знакомый говорок Чеканина. – Я всего на минуточку.

Тамара с трудом приподняла голову, через силу улыбнулась. Без очков она видела лицо Чеканина расплывчатым, смазанным.

– Ну как ты, душа моя? – дрогнувшим голосом спросил полковник, присаживаясь на стул около кровати.

– Потихонечку, – прошептала Тамара.

– Наши все приветы передают. Вот тут фрукты, орехи, сок. – Чеканин поставил зашуршавший пакет на тумбочку. – Тебе сейчас витамины нужны.

– Все живы? Вы… расскажите… – Каждое слово давалось через силу, у Тамары закружилась голова, и она откинулась на подушку.

– Все нормально, – бодро сказал Чеканин, но Тамара только скривила губы – слова полковника прозвучали слишком бодро.

– Кто был тот высокий… хозяин незнатей?

– Это вопрос вопросов, душа моя. Сейчас половина управления работает над этим вопросом. Пока выяснили только, что документами на имя Хорста Убеля он обзавелся где-то в конце шестидесятых годов.

– А в штабе… – Тамара судорожно сглотнула. – Он заколдовал Вершинина?

– Видимо, – неопределенно ответил Чеканин. Он решил не говорить девушке о смерти майора и об убитых демонами при штурме поселка «Кошкин дом» бойцах из группы Филимонова. Сам прооперированный Филимонов – хирурги извлекли из капитана горсть волчьей картечи – лежал в Центральном военном госпитале, и за его жизнь можно было не опасаться.

– Терентий Северьянович, дайте, пожалуйста, очки. Они там, на тумбочке, – неожиданно попросила Тамара.

Правую руку девушки сковывал гипс, поэтому она несколько замешкалась. Наконец, водрузив на нос свои очки с поцарапанными стеклами, которые чудом не слетели с нее во время боя в обрпункте-14, Тамара посмотрела на Чеканина «вооруженным взглядом» и сразу отметила, как постарел, осунулся полковник.

«Он похож теперь на уставшего Санта-Клауса, – подумала девушка. – Наверное, у нас тяжелые потери, а он не хочет говорить, бережет меня. И прямо не спросишь – нельзя заставлять человека врать…»

– Но операция закончена? – вслух поинтересовалась она, подобрав наиболее нейтральные слова.