Страждущий веры (СИ)

Ему удалось увести селян до нападения, но тролли почуяли их и пустились в погоню. Апели решил перевести людей через пещеру и укрыть в долине по ту сторону гор, но те испугались. «Ты слеп, Апели! — возразил один из них. — Ты не видишь, тут над входом древние написали: «Бойся каждый, входящий в обитель Истины, ибо лик её жесток и беспощаден». Ты слеп — тебе страшиться нечего, а мы умрём от ужаса, если узрим её». «Что ж, пусть те, кто боятся, остаются здесь и падут от тролльих стрел и клинков, остальные же последуют за мной и, быть может, мы спасёмся вместе».

Так и поступили. Часть осталась, и их кровь впитали в себя земля и камни. Часть последовала за Апели, и те, кто был чист душой, миновали пещеру. Они основали в долине на берегу моря новое селение, которое позже назвали Упсалой. Те же из них, кто не смог очиститься от дурных помыслов и страхов, сошли с ума и навсегда остались блуждать в пещере. Позже, когда троллей загнали обратно в горы, а разрушенный Готланд вновь отстроили, люди снова попытались пройти через пещеру, но сурового Лика истины не выдержал никто.

Я слушала, заворожённо приоткрыв рот, как когда-то нянюшкины истории. Вей, наоборот, скривился:

— Бабьи сказки. Я бы рискнул.

— Может, дождёмся капитана? — слабо возразила я. — Не нравятся мне пещеры — там сыро, темно и полно летучих мышей.

Честно говоря, пугала не пещера, а легенда. Неправда, что люди желают знать Истину. Многие боятся, что тайны, которые они прячут от себя самих, полезут наружу, боятся увидеть себя и своих друзей в свете Истины, боятся, что все их чаяния и заботы окажутся тщетны, а сами они превратятся в ничтожных навозных жуков. Лик Истины страшнее самого жуткого демона. Сомневаюсь, что мы с братом настолько чисты помыслами, чтобы не страшиться встречи с ним. Но Вейасу мои рассуждения покажутся глупыми предрассудками, поэтому лучше промолчать.

— Тогда дорога одна — через перевал, — развёл руками брат и, изловив свой гриб, добавил: — Отбываем на рассвете — нужно хорошенько выспаться.

— Так рано? — нахмурился Майлз. — Самайн на дворе. Нельзя в такое время в дороге быть. Не гневите богов — оставайтесь, будете у нас почётными гостями.

«Давай останемся, — мысленно попросила я. Так хотелось на празднование Самайна посмотреть. В Ильзаре торжеств в честь окончания года не устраивали — ограничивались плотным ужином с традиционной уткой с яблоками и зажиганием всех каминов в замке. А простой народ, как рассказывала нянюшка, гулял всю ночь напролёт, танцевал, гадал, целые представления показывали. Должно быть, очень весело. — Не нужно обижать бюргеров отказом. Что нам стоит задержаться на пару дней?»

«Пару дней тут, неделю там — уже два месяца потеряли. Мы можем не успеть вернуться из Хельхейма до весны: морской путь растает и мы окажемся заперты в ледяной пустыне на полгода. Вряд ли мы там столько протянем».

«Два дня ничего не решат. Пожалуйста!» — я попыталась изобразить на лице отчаянную мольбу, выпятив нижнюю губу и сделав большие глаза. Даже сжала ладонь брата под столом.

— Останемся только на главный праздник, а дальше без нас обойдётесь, — сдался он и мысленно добавил: «Однажды я научусь говорить тебе «нет»».

Я шаловливо подмигнула ему, склонив голову чуть набок. Вейас не смог дольше удерживать на лице кислую мину и улыбнулся в ответ. Его пальцы переплелись с моими под столом.

— Хозяин, вина нам из лучших запасов! — обрадовавшись, позвал Майлз. — Завтра на празднике нас почтут присутствием высокородные Стражи!

Посетители обернулись. По залу прошлась волна удивлённого шёпота. Вейас пожал плечами и помахал рукой. С трудом преодолевая робость, я сделала то же самое.

***

Благодаря стараниям Майлза нас приодели в новые светлые штаны и рубахи, а плечи укрыли лазурными плащами. Прямо настоящие Стражи, даже боязно немного. Вей, может, когда и станет Стражем, а вот я вообще не должна в мужское платье рядиться.

В одинаковой одежде мы стали странно похожи, только я мельче ростом, уже в плечах, с более мышастым оттенком волос, а Вейас более крупный, яркий, златокудрый, с игривой, невероятно обаятельной улыбкой, не сходящей с уст. Любвеобильный дух плодородия во плоти.