Страждущий веры (СИ)

— Это ты! Я так боялась, что ты не ходишь по нетореным тропам, — я гладила полыхающую рыжим шерсть — его огонь был тут единственным земным — рыжим. Зверь дёргал носом, смотрел растерянно, а потом рыкнул с неодобрением. Духи бросились врассыпную. Он злится? На меня? Да, я много чего неправильно сделала за последнее время: потворствовала обманам Вейаса, погубила Айку, задурила голову Петрасу… Я шмыгнула носом, но рук не отняла. Пускай карает, раз считает, что я заслужила.

Зверь встал на задние лапы, вытянулся в весь свой огромный рост и снова зарычал. Рванул зубами за завязки мой плащ. Ветер подхватил его и унёс. Зверь удовлетворенно заурчал. Что-то во мне изменилось: голова отяжелела, а одежда стала свободнее. Да на мне же мамино свадебное платье, то самое, которое я сожгла в камине перед уходом из дома, и волосы снова отрасли. Густые и пышные, они доходили почти до середины бёдер и укрывали спину тёплой шалью. Похоже, зверю не понравилось моё мужское платье. Чувствительный какой!

Он по-человечьи обнял меня за талию и закружил вдоль костров. Стремительно, безудержно, аж дух перехватило. Я прижималась всё туже к огненной шерсти. Она не обжигала — ласкала нежной трепетной теплотой. Зверь оторвался от земли и понёс меня по воздуху над кострами. Он двигался с такой страстью, и мне показалось, что он тоже наслаждается каждым мгновением.

Духи неподвижно наблюдали за нами. Страх разошёлся между ними зыбким дымком. Все до единого пустились в пляс: смеялись, прыгали через костры, подбрасывали друг друга в небо. Словно ликовали. Что их воодушевило, интересно?

Мы остановились, чтобы я смогла отдышаться, и плавно опустились на бугристые булыжники мостовой. Я заглянула во внимательные умные глаза, провела ладонью по косматой морде и жёстким длинным усам.

— Я скучала, — зверь согласно рыкнул. Я не знала, что сказать, и бессвязно залепетала первое, что пришло в голову, как делала в детстве: — Я столько всего увидела… Мир такой большой, в нём столько горя и страданий, и кажется, что ничего не имеет смысла: любовь и женитьба, рождение и смерть, борьба и милосердие — всё пустое без тебя. Я встретила одну девочку, единоверку. Они не верят в вас, — я указала на толпу духов. — Они верят во что-то странное, своё, я не до конца поняла, но девочка сказала, что их бога на самом деле нет. Ей очень хотелось, чтобы ты стал и их богом. Ты бы смог?

Зверь потупился и опустился на четыре лапы. Шерсть потускнела, следом опало пламя костров. Я сказала что-то не то? Духи надвинулись на зверя стеной, как после выбора ряженого на меня надвинулась толпа людей…

Духи тоже чего-то хотят от зверя?

Он оскалился и сбил подобравшегося слишком близко лапой, как назойливую муху. Остальные спешили убраться подальше, боясь даже смотреть, как зверь ковыляет прочь, низко опустив голову, а волочащаяся по земле кисточка хвоста чертит в пыли ровную полосу.

— Погоди! — я побежала следом. — Я не хотела тебя обидеть. Не бросай меня!

Он не обернулся. В голове мелькнула картина: зияющий темнотой провал в серой горе с заснеженной вершиной, а за ней облепивший прибрежную долину городок и похожее на панцирь исполинской черепахи плато, упирающееся в бескрайнюю ледяную пустыню.

— Лайсве! — раздался над ухом отчаянный крик брата.

Я распахнула глаза. Темнота рябила круговертью радужных пятен. Гомон толпы отдавался в ушах болезненным звоном. Хотелось попросить воздуха, воды, но вышел лишь натужный всхлип.

— Вы клялись, что с ней всё будет в порядке! — гневно воскликнул Вейас.

— Я был уверен… Такого никогда не случалось, — нервно запинался Майлз. Его голос тоже звучал совсем рядом. — Простите, я мигом её вылечу.

С глаз спала мутная пелена, и в отблесках костров я разглядела нависшего надо мной брата. Его черты заострились и вытянулись от тревоги. Я хотела коснуться его, но тело гудело от слабости, а суставы ломило от малейшего движения.

— Лежи, — Вейас улыбнулся, и его лицо тут же смягчилось. — У тебя был припадок, как у этих, — он кивнул на толпившихся рядом ряженых.

Майлз сидел рядом на корточках и проверял мой пульс. Хмурился, я видела, и нервно кусал губы.

— Я снова не смог тебя защитить, — брат гладил меня по волосам и целовал в горевшие щёки.

— Ничего страшного, — после долгих усилий удалось прохрипеть мне.

В самом деле, это лишь очередной обморок. Всё уже проходит. Слабость отступает, оставляя после себя ноющую пустоту. Вот уже и пошевелиться могу. Я протянула руку брату и переплела с ним пальцы.

— Я знаю, какой путь в Упсалу выбрать, — голос сипел, ломался, но мало-помалу излечивался и он. — Через пещеру.

— А как же сырость и летучие мыши? — насторожился Вей.

— Да что они по сравнению с мороками варгов!

— Действительно, — добро рассмеялся брат и обнял.

Следующий день и ночь мы отсыпались в доме Майлза. Целитель отпаивал меня лечебными отварами и справлялся о здоровье, хотя от слабости не осталось и следа. В конце концов мне удалось его в этом убедить, и на рассвете второго дня мы выехали к пещере.