Страждущий веры (СИ)

Умолчала, что она была подозрительной. Не время сейчас думать — лавина демонов уже показалась на вершине противоположного склона. Они походили на коренастых северных лошадей, разве что крупнее немного. Шерсть их была очень длинной, почти как у медведей, а морды более косматыми с жуткими светящимися жёлтыми глазами навыкате. Мощные, вдове больше лошадиных, копыта сотрясали землю. Если заступить им дорогу, поди, и мокрого места от тебя не останется.

Вейас вжал пятки в конские бока, молнией метнулся к безмятежно сидевшей у небольшого костерка фигуре и что-то выкрикнул. Из-за топота я не расслышала. Брат перекинул незнакомца через холку своего коня и поспешил прочь. Я обернулась. Глаза с узкими вертикальными полосками зрачков завораживали. Демоны хрипели и фырчали. Ноги несли их незнамо куда в общем порыве, который поглощал все стремления отдельных особей. Они были единой стихией, что сметала всё на своём пути.

Я замешкалась, но моя лошадь, учуяв опасность, сама припустила за собратом. Так быстро, что меня чуть не сдуло. Я прижалась к шее и крепко вцепилась в густую гриву. Только бы не упасть! На такой скорости и демонов не надо — сама кости не соберу. Лошадь Вейаса скрылась за деревьями. Моя испуганно заржала и наподдала ещё быстрее. Хорошо хоть вверх, а не вниз, а то бы кубарем покатились. Несколько сумасшедших скачков, и мы тоже укрылись под спасительной сенью рощи. Лошадь перешла в рысь и замерла возле запыхавшегося собрата. Я скатилась по крутому боку на землю. От напряжения ноги тряслись и немели, я едва не рухнула. Вейас спешился и вместе с незнакомцем наблюдал, как по лощине несётся табун. В свете выбравшейся из-за туч луны виднелись лишь силуэты. Удалялись, удалялись, пока и вовсе не исчезли.

Мы одновременно выдохнули.

— Рано в этом году ненниры объявились. Зима, наверное, будет лютой, — зазвенел мелодичный женский голосок у самого уха.

Девушка?! Что она делала ночью так далеко от города? Я прищурилась. Когда нужда отвлекаться на других демонов пропала, я явственно ощутила её хоть и слабенькую, прикрытую дымчатой пеленой, ауру. Нечеловеческую.

«Вейас, это демон!» — мысленно позвала я и выхватила меч.

Незнакомка застыла, словно не верила, что я осмелюсь ударить. Тем лучше. Я замахнулась, но как только мелодичный голос зазвучал вновь, рука предательски дрогнула:

— Я Эйтайни, дочь Ниама Мудрого, короля туатов, — незнакомка церемониально поклонилась в пояс. — Благодарю за спасение, господа Стражи. У нас с вами мир.

«Убери меч», — строго наказал Вей.

Я поморщилась, но подчинилась. Слышала что-то про этих туатов, да и не похоже, чтобы она врала.

— Давайте найдём безопасное место для ночлега и разведём костёр, а потом уже будем разбираться, что к чему, — решительно скомандовал брат и потянул за собой взмыленных лошадей.

Мы с Эйтайни побрели следом. Я украдкой бросала на неё любопытные взгляды, она отвечала тем же, а потом мы обе отворачивались и делали вид, что ничего не заметили. Туата была невысокой, ниже меня на добрых полголовы, в плаще с длинным капюшоном, надвинутым на самое лицо — даже если приглядываться, не разберёшь, что под ним.

Огороженная густым ельником поляна нашлась довольно скоро — и от ветра защита, и ненниры вряд ли попрут на деревья. Я собрала хворост, Вейас притащил несколько сухих сосёнок и порубил на дрова. Эйтайни распалила костёр одним взмахом руки, пока мы сооружали ветхий навес из еловых лапок. Втроём расселись по широким брёвнам, приваленным у кострища. Я грела руки на огне, Вейас коптил насаженный на тонкий прут кусок хлеба. Любил поджаренное до горелой корочки. Эйтайни молча разглядывала нас и чего-то ждала.

— Не хотите угоститься? — Вейас протянул ей свёрток с солониной, хлебом и луком.

Туата соизволила снять капюшон, и мы разглядели её получше. Длинные тёмные волосы струились до плеч и прятались под плащом. Оттенок немного раскосых глаз в свете костра разобрать не удалось, зато пламя удачно подчеркнуло черты лица, мелкие, словно выточенные из камня искусным скульптором, тонкие изогнутые брови, аккуратный маленький нос, резко очерченный чувственный рот. Завораживающе красива, но не людской красотой.

— Я не ем человеческую пищу, — Эйтайни тряхнула выбившимися из-под плаща густыми кудрями и улыбнулась в извинение: — Туаты едят только вересковый мёд, молоко и мясо наших чудесных коз и овец. И корни некоторых растений.

Я тихо хмыкнула. Конечно, куда нашему грубому хлебу с солониной до верескового мёда. Наверное, от него она такая приторная, что аж скулы сводит. Вейас вон как на неё заглядывается, даже хлеб спалил. Теперь там точно кроме углей есть нечего.

— Как же быть? Если вы останетесь голодной, вряд ли ваши сородичи простят нам столь скудное гостеприимство, — брат буквально источал елей.

Пускай сама коренья копает! В потёмках в мёрзлой земле. Так уж и быть, палку я ей для этого одолжу.

— Проводите меня в наш подземный дворец, — Эйтайни оценивающе прищурилась на меня, а потом просительно посмотрела на Вейаса. — Он недалеко, под грядой холмов за вашим поселением.

— Упсалой?