Страждущий веры

— Не смей меня с ним сравнивать! — зарычал Вейас и бросился на него.

Они сцепились и клубком покатились по снегу, молотя друг друга ногами и руками.

Туаты напряжённо наблюдали за ними. Кое-кто даже поднялся, чтобы прекратить свару. Асгрим остановил их едва заметным покачиванием головы, а меня схватил за руку. Но они же друг друга убьют! Когда я просила Микаша поговорить с братом по-мужски, я не имела в виду разбить его голову о дерево.

Они шипели, как бродячие коты, изрыгали проклятья. Вей выкрикнул что-то особенно заковыристое. Микаш схватил его за шиворот и окунул головой в снег. Вей вывернулся и заехал локтем ему в живот. Микаш хекнул и перекатился на спину, а брат уже целился кулаком ему в лицо.

Я зажмурилась и зажала уши руками. Через пару мгновений Асгрим коснулся моего плеча и указал на возвращающихся к костру мальчишек. Выглядели они одинаково потрёпанными. Вейас утирал рукавом разбитый нос, Микаш сплёвывал сочившуюся с верхней губы кровь.

— А ты неплохо кулаками работаешь. Всяко лучше, чем мечом, — по-дружески похлопав брата по плечу, заметил медведь.

Вей распрямился и заглянул ему в лицо.

— Будешь тут работать, когда бешеный верзила тебя душит.

Они дружно расхохотались, а я поняла, что уже ничего не понимаю. Доела свой ужин и улеглась спать возле костра, пока Вейас вовсю братался с Микашем. Они жали друг другу руки, чокались флягами, наливались туатским пойлом, травили пошлые байки и смеялись, как умалишённые.

— Чего опять хандришь? Настойка закончилась? — послышался обрывок назойливого разговора.

— Плесни ещё — залить печаль!

Они утихли, и я задремала.

— Она как огонь! — громкий возглас заставил вздрогнуть.

— Кишки в дым, кости в пепел! И ничегошеньки не поделать, сколько ни пытайся.

— Чары?

— Не помогло.

Что они несут?! Похмелье будущее обсуждают? Я швырнула в них снежком. Вроде успокоились, и я наконец уснула.

Глава 21. Меряченье

1527 г. от заселения Мидгарда, тундра

После попойки Микаш с Вейасом если не сдружились, то хотя бы перестали нагнетать обстановку, брат перестал, а медведь… я его не понимала. Мужчины вообще странные, а этот и вовсе сплошная непоследовательность. С ним, конечно, легче и удобней: мы вместе занимались телепатией и фехтованием. Микаш показывал многое из того, о чём мы не знали. От его строгих, подчас суровых тренировок Вей на глазах мужал, становился сильнее и уверенней. Даже у меня что-то получалось. По крайней мере, я больше не жаловалась на слабость и не падала после каждого перехода.

А вот у самого Микаша всё шло не так гладко. Он с трудом заставлял себя отвечать на мои выпады и был настолько осторожен, словно имел дело с хрустальной вазой. Боялся ненароком задеть или поранить. Я замирала по его просьбе. Он придвигался вплотную, изучал, нюхал, опасливо прикасался к одежде и лицу. Выглядел настолько потешно-удивлённым, что я начинала хихикать. Тогда он замирал, потерянный и несчастный. Безнадёжно махал рукой и уходил, чтобы на следующий стоянке продолжать самоистязание.

Горы остались позади. Мы вошли в плоскую заснеженную тундру. Сколоченные из цельных сосновых стволов домики-зимовки располагались в десяти часах езды друг от друга. Там мы укрывались от пронизывающего ветра и сильных снегопадов. Мороз крепчал, опаляя холодом кожу. Мы натягивали платки и шарфы по самые глаза, глубже надвигали капюшоны. Стужа так и норовила пробиться под толстый мех и пощипать морозными иглами. Даже привычные ко всему ненниры отощали и не показывали норов, сохраняя последние крохи сил.

Я лениво перебирала в памяти названия звёздных рисунков, в воображении доводила их до образов из легенд и сказок. После долгого времени без солнца я научилась отличать день от ночи. Поутру наступали почти незаметные глазу сумерки, небо едва-едва светлело, звёзды выцветали и становились неразличимыми, а ночью разгорались с новой силой и блестели, как алмазы на чёрном бархате платья вдовствующей королевы. Самый крупный, монарший — наконечник стрелы Охотника, Северная звезда. Охотник и есть Безликий, его образ, запечатлённый им же на холсте ночного неба, чтобы указать путь к своей гробнице. По крайней мере, так говорилось в преданиях. Он действительно звал, Северная звезда полыхала льдисто-голубым светом. Быстрее! Идите за мной, я так долго вас ждал!

От пристального разглядывания разболелась голова. Звезда вспыхнула и покрылась багровой вуалью. Запульсировала с барабанным боем, наполняясь колдовской силой. Завораживала, сковывала злой, пробивающейся даже сквозь трескучий мороз волей.

— Что с тобой? — раздался за спиной встревоженный голос брата.

Задумавшись, я натянула поводья и остановила лошадь. Вей поравнялся со мной, туаты окружили нас.

— Северная звезда… — я суматошно перебирала слова, не зная, как объяснить смутные ощущения, взглядом оббегала толпу, усталые глаза, тлеющие под заиндевелой грудой тканей и мехов. — Она пульсирует красным, — я сдавила виски, пытаясь сосредоточиться, но головная боль не позволяла уловить ни одной здравой мысли. — Что-то не так, будет плохо, я…