Страждущий веры

— То были другие танцы и никто не смотрел. Туаты нас на смех поднимут!

— Они всего лишь вшивые демоны. Впрочем, как хочешь. Если ты не будешь со мной танцевать, я попрошу какого-нибудь туата.

Я встала из-за лавки и сделала шаг в круг танцующих. Микаш тут же меня перехватил.

— Не стоит. Они же сводят с ума своими плясками, забыла?

Я усмехнулась и потянула его за собой.

— Чтобы не было недоразумений, — я упреждающе подняла руку. — Между нами ничего не изменится. Я не желаю, чтобы ты следовал за мной, просто хочу танцевать.

— Я понимаю.

— Тогда давай повторять за остальными. Это не должно быть слишком сложно.

Я положила его ладони себе на талию. Микаш неловко переминался на месте, пыхтел, увёртываясь от моих ног и подхватывая в рискованные моменты.

— Не надо так стараться, — проворчала я, когда мы едва не столкнулись лбами. — Расслабься и получай удовольствие. Пара синяков на ногах погоды не сделают.

Микаш горестно вздохнул и продолжил, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках того, кому можно подражать.

— В Ильзаре ты был уверенней.

И наглее. В доме Странника тоже. Его постоянные преображения от язвительного циника, которому плевать на всех и вся, до застенчивого, ранимого мальчика, готового на подвиг ради своей возвышенной любви, сбивали с толку. Почему он выбрал предметом воздыханий меня?

— Так ты догадалась? — Микаш напрягся и едва не отпрянул.

— Я слышала твой голос после того, как очнулась от обморока.

Он остановился и отошёл на шаг.

— Когда было тоскливо, я забирался в головы своих хозяев и веселился за их счёт. Тогда мне хотелось…

— Потанцевать со мной вместо Дражена?

— Если он ошибётся, никто не поймёт, что это моя ошибка. Прости, я не думал, что ты перехватишь моё внушение и тебе станет худо.

— Не переживай, — усмехнулась я, сделав шаг навстречу. Снова положила его руки себе на талию. — Ты меня спас. Без тебя я бы не узнала о вероломстве Йордена и не решилась бежать. Без тебя меня бы здесь не было, без тебя я бы терпела неверность, побои и ещё только боги ведают что.

— Прости, — он понурился и снова попытался отстраниться, но я не отпускала. — Если бы не я, ты была бы в тепле и безопасности.

Безнадёжен.

— Так потанцуй же со мной в извинение! После, так уж и быть, получишь награду.

— Какую? — его глаза вспыхнули, как у ребёнка.

— Узнаешь, когда получишь.

Он сдался, пробормотав себе под нос: «Это как в фехтовании, просто повторять, пока не выйдет идеально». Подхватил ритм музыки и закружил меня вокруг себя. Танцевал всё лучше, я наслаждалась каждым движением и старалась не сравнивать нас с окружающими. Волшебно, как в мечтах и даже лучше, будто паришь в тёплом пурпуре облаков и упиваешься сладким весенним воздухом.

Мы остановились, только когда музыка стихла, с первым лучом рассвета. Туаты собирали столы, скрывали следы пиршества и прятались во дворце под холмами.

Я отвела Микаша в сторонку. Он так внимательно за мной следил, что едва удавалось сдержать смех. Из низин поднимался пар, восходящее солнце облекало его в пушистое золото, которое оседало на лице росными каплями. Убедившись, что нас никто не видит, я поднялась на цыпочки и поцеловала Микаша в твёрдые губы. Замер. Когда я отстранилась, он затравленно опустил глаза к земле.

В чём дело? Он ведь хотел услышать сказку. Так почему разрушает её?

«Я хотел, чтобы сказка стала былью, но она как золото этого утра — лишь зыбкий морок из тумана и солнца», — вклинился в мои мысли его хрипловатый голос.

Я и забыла, что он постоянно читает. Не отвечая, я побрела к белому ходу в Подземный дворец. Микаш чеканил шаг за моей спиной.

Весь следующий день я отсыпалась, а на второй засобиралась в дорогу. Ко мне заглянула Эйтайни.

— Видела, как ты веселилась на свадьбе, — она улыбалась, глядя, как я перебираю вещи и подсчитываю сбережения. Вейас оставил мне всё, что у нас было, даже свою гербовую подвеску, но этого было мало.

— Веселье было заразным, — я повернулась и заглянула в фиалковые кошачьи глаза. — Иногда мне кажется, что я оскорбляю этим брата. Как будто я не любила его и начинаю забывать.

— Когда я согласилась на свадьбу с Асгримом, не относив траур по отцу, мне тоже казалось, что я оскорбляю его память. Но это не так. С трауром или без, отец всегда будет в моём сердце, как и мама, которая ушла в лес раньше срока. Уверена, они были бы счастливы, что я живу дальше. Эта свадьба — предсмертное желание моего отца, — глаза ворожеи заблестели, она взяла меня за руку. — Так и Вейас желал, чтобы ты исполнила свою мечту, а не тратила силы на слёзы и грусть.

— Да, — я отвернулась и подняла взгляд к сияющим в потолке вкраплениям кристалла, чтобы скрыть подступившие слезы. — Я поеду, как только соберусь, не хочу вас больше стеснять.

— Ты никого не стесняешь, оставайся, сколько потребуется.