Стражи дорог

Они двинулись к кластеру, ориентируясь на все то же колесо обозрения. Не сговариваясь, сошли с дороги и теперь подходили, немного со стороны. Грубер на ходу обернулся по сторонам и невольно поежился. Подозрения Снегиря по поводу слишком уж странного отсутствия малейших проявлений жизни как иммунной, так и измененной, начинали напрягать все сильнее и сильнее. Такое вообще-то возможно, вот только рядом обычно бывает чернота, а здесь черноты не было видно вплоть до самого горизонта, и то, что они шастали по этой то ли степи, то ли пустыне в гордом одиночестве, реально начинало действовать на нервы. Грубер сейчас бы и какому-нибудь бегуну обрадовался бы как родному. Непроизвольно они все сильнее и сильнее ускоряли шаг. Вскоре бывши рейдеры наткнулись на странного вида разрушения. Посреди пустоши, по которой они шли, находился фундамент какого-то большего здания. Но только фундамент, самого здания не было, как и малейшего намека на то, что это вообще могло быть. Словно его не разобрали, а попросту не достроили, заложили фундамент и бросили, убрав всю строительную технику.

Вскочив на плиту, Грубер присел на корточки и поднял какой-то камешек, явно выщербленный из бетона. Снегирь стоял рядом, скрестив руки на груди, и не верящим взглядом оглядывался вокруг.

— Это что, шутка такая? — наконец, спросил он у друга.

— Сомневаюсь, — Грубер встал и принялся оттряхивать руки, подавляя острое желание, давно выработавшейся у него потребности срочно достать влажную салфетку и убрать все следы пыли с кожи. — С такими вещами Стикс обычно не шутит.

— Это стаб! Огромный, мать его, стаб! Но такой большой стаб, да еще и с городской составляющей не может стоять бесхозным, — Снегирь сжал кулаки. — Что происходит? Куда нас забросил Чинк?

— Я. Не. Знаю, — раздельно проговорил Грубер. — Но, подозреваю, что именно это, или что-то связанное с этим феноменом, нам и предстоит выяснить.

— Нет, нам предстоит, если я все правильно понял, выяснить и устранить что-то, что мешает нормальному функционированию Улья. Но я пока, хоть убей, не могу врубиться, при чем здесь какой-то левый заброшенный стаб.

— Стоя здесь, мы можем гадать до бесконечности, — Грубер не отводил взгляда от громады колеса обозрения. — Нужно поближе все рассмотреть. Вот только я вообще не хочу туда заходить, но у нас, похоже, нет альтернативы. Надо где-нибудь оружие раздобыть. Может какой магазин не разграбленный найдем?

— Ага, помечтай, — Снегирь скривился. — Люди, что та саранча. Я вот, например, вообще не помню ни одного кластера, в котором было бы чем поживиться, и чтобы туда никто не наведался. Да даже в том полигонном участке Улья, где идут совершенствование навыков перезагрузки, в конце концов завелись люди, и все иммунные, что тоже верно, потому что измененные не прочувствовали бы красоту многих игрушек. Им вообще, кроме жратвы ничего обычно не нужно.

Грубер не ответил, да и Снегирь не просил ответа, это было риторическое бурчание, чтобы хотя бы таким способом выразить недовольство Грубером, Чинком, собой и всей этой жизнью в целом. Его что-то беспокоило, что-то, чему он никак не мог дать объяснения. Словно что-то здесь было не так. Даже в кластерах полигонах можно было увидеть уже ставшие привычными очертания Стикса. А здесь этого узнавания не было и в помине. Словно Чинк их забросил не к непонятному стабу, а в другую вселенную.

— Я тут подумал, — Грубер остановился перед проржавевшим до дыр забором, — а мы не могли оказаться в каком-нибудь мультиверсуме самого Стикса?

— Ты просто мысли мои читаешь, — Снегирь поежился. — Грубер, мне реально не по себе.

— А в тебе не мог еще какой-нибудь дар проснуться, типа карканья? — Грубер дотронулся до забора и тот с грохотом провалился внутрь. Более того, все остальное ржавое железо начало валиться по принципу домино с таким грохотом, от которого заложило уши. Снегирь хватанул носом поднявшуюся металлическую пыль и закашлялся. Когда пыль немного улеглась, а от забора не осталось даже воспоминаний, Грубер проговорил. — Ну просто блеск. Это мы тихонько зашли, с другой стороны, подальше от центрального входа.

— Да уж, — Снегирь еще пару раз кашлянул и направился к открывшемуся проходу. После такого таиться уже не было никакого смысла. — Я только одного не пойму, как мы вообще до сих пор еще живы?

— Это потому что я высокий и красивый, — уверенно ответил ему Грубер поравнявшись. Теперь, попав за периметр стаба, они отчетливо видели следы разрушений, которые были нанесены временем.

От того места, от которого они начали свой путь по территории, вела извилистая, бывшая когда-то асфальтовой, дорожка. Сейчас то, что она была когда-то асфальтовой, было видно только по попадающимся время от времени кускам этого самого асфальта, вздыбившегося под воздействием времени и уступившего пробивающейся сквозь него растительности. Дорожка вела прямиком к колесу обозрения. Грубер достиг его первым. Когда Снегирь подошел, то увидел, как Грубер с задумчивым видом разглядывает насквозь ржавую кабинку, под таким же ржавым металлическим зонтиком.