Стражи дорог

— Я… — она запнулась и не нашла, что ответить. — А почему мы сидим на полу в темноте и разговариваем шепотом? — наконец до нее дошла неправильность происходящего.

— Потому что в здание вошли пять каких-то хренов, которые ищут людей, у которых достаточно развит дар Улья. Как они это определяют, я понятия не имею, но у них есть какие-то светящиеся палки, похожие на фаллоимитаторы, и я не горю желанием, чтобы мне эту палку куда-нибудь вставили, чтобы определить мой дар. Кстати, я так и не понял, кто это, и зачем они охотятся на людей таким оригинальным способом.

— Я не знаю, — Анна слегка качнулась и губы Грубера скользнули по ее щеке, остановившись где-то в уголке приоткрытых губ. Его слова плохо доходили до ее сознания, в ушах слышался шум, который то удалялся, то накатывал волнами, и девушка не до конца понимала, чего ей сейчас хочется больше всего. — Я что-то слышала про то, что иногда пропадают люди, но… — она сама его поцеловала. Просто еще слегка повернула голову, которую мягко фиксировала его твердая рука, и прижалась к его губам. Грубер на мгновение замер, затем выругался, она почувствовала это по движению его губ, а затем его рука переместилась на ее затылок, и он притянул ее к себе, углубляя поцелуй.

Что Анну поразило больше всего в тот момент, и не переставало поражать уже никогда — это железный самоконтроль Грубера. Как только откуда-то из коридора послышались звуки: шаги, лязганье железа, звук передернутого затвора, как Грубер прервал поцелуй, который вот-вот грозил перерасти во что-то гораздо более интригующее, и повернулся в сторону двери, поднимая автомат. Сама же Анна не смогла удержаться и, потянувшись за ним, ткнулась лбом в плечо. Ее квартира была одной из первых в этом коридоре, и было отчетливо слышно, как несколько вооруженных людей передвигается от двери к двери, стуча, и требуя, чтобы им открыли. Но те квартиры, в которые они уже стучали, были необитаемые и стояли пустые, а тратить время на то, чтобы выбивать двери, детально обыскивая каждую комнату, этим практически мурам было лень, и они ограничивались тем, что просто давили на психику спрятавшимся за хлипкими дверьми людям, которые, если бы не открыли, то обязательно как-то обозначили бы свое присутствие, и тогда да, тогда можно было и дверь вышибить.

— Осторожно, не пихай меня, я чуть не выстрелил, — прошипел Грубер, поведя плечом, в которое ткнулась Анна, словно намекая, чтобы она отползла в сторону и не мешала ему. Анна наконец пришла немного в себя и отпрянула, вжавшись в стену, прислушиваясь так, что в ушах послышался тонкий звон.

Шаги остановились напротив их двери. Вообще слышимость просто поражала воображение, звукоизоляции не было вообще никакой. Анна специально выбрала именно это место для своего проживания, потому что именно такая слышимость позволяла ей все это время определять наличие опасности и вовремя от нее скрываться. Она тронула Грубера за плечо, и он раздраженно обернулся очень тихо прошептав.

— Что?

— Здесь есть второй выход, — чтобы он ее услышал, ей пришлось нагнуться к его уху.

Грубер замер. Он был готов уже об стенку головой долбануться, потому что вместо того, чтобы вызнать эти очень немаловажные детали, он решил воспользоваться случаем и потискать понравившуюся ему девчонку, которую колбасило от страха и огромного количества адреналина, и ей требовалось дать выход этим эмоциям, чтобы не произошло взрыва. И тут в дверь требовательно постучали.

— Открывайте, это охрана Совета! — Анна зажала себе рот рукой, а Грубер снял автомат с предохранителя, и поднял его, уперев приклад в плечо.

В дверь снова стукнули, а затем раздался голос того, кого Грубер видел на улице с палками, скорее всего, именно он был в отряде главным, потому что остальные постоянно к нему обращались, и подчинялись его приказам. Пусть не сразу, с тысячами отговорок, но подчинялись.

— Хватит долбиться, здесь нет никого, разве не слышно, — его прервал звук открываемой соседней двери.

— Вы кто такие? Что разорались? Дайте людям нормально отдохнуть, а не то… — что мог сделать говоривший мужик, никто так и не расслышал, потому что в следующий момент последовал звук удара, затем еще один, и еще, потом послышался стон, за которым раздался довольный голос главного.

— Четверка. Забирайте его, — еще один удар, звук падающего тела и отчетливый звук волочения. — В этой конуре есть кто-то еще? Сандро, посмотри.

— Ух ты, кто тут у нас такой голенький, такой уже готовенький и раскочегаренный, — голос и громкий гогот раздался совсем рядом, словно говорили не в соседней квартирке, а в соседней комнате.

— Оставьте меня, — женский крик, заставил Грубера стиснуть зубы. Чтобы не наделать глупостей, он очень осторожно поставил автомат на предохранитель и опустил его.

— Четверка. Слабенькая, но четверка, — довольно проговорил главный. — Это мы удачно зашли.