Стражи дорог

— В том-то и дело, что не явно. Я что-то чувствую, но вот что это? Очень интересный вопрос на самом деле, потому что я не чувствую именно элиту, но какие-то отголоски, нечто схожее… — шум в голове усилился и Грубер в который уже раз затряс головой. — Да что такое, тугоухость стремительно наступает, что ли?

— А разве любые подобные болячки могут развиваться в условиях Улья? Мне всегда казалось, что это невоз… — Снегиря прервал грохот, раздавшийся откуда-то сверху. Подняв голову, он тут же выругался, потому что ему на лицо посыпалась земля, фрагменты корней, еще какой-то мусор. Перед тем как опустит голову, чтобы прочистить глаза, в которые попало столько всякой дряни, Снегирь успел заметить, что в потолке пещеры, расположенном далеко вверху, начинает образовываться приличных размеров дыра.

— Твою мать! — Грубер закрыл руками уши, в которых к гулу присоединился пронзительный визг, от которого у него заболели все зубы разом. Глаза при этом закрылись сами собой, словно пытаясь защититься от чего-то не слишком приятного. А потом он почувствовал, как какая-то сила тянет его в сторону, заставляя двигаться, перебирать ногами. Подчиняясь этой силе, он сделал несколько шагов вперед, все еще не открывая глаза, увеличивая скорость движения так, что того требовала ведущая его сила, а затем раздался глухой удар и его швырнуло вперед, словно подхваченного взрывной волной. Сразу же после как Грубер оказался на земле, все звуки из головы исчезли, зато появились проблемы со зрением, которое словно бы начало делиться на отдельные картинки, которые никак не накладывался друг на друга, образуя словно два ракурса, на которые он смотрел словно на мониторы камер наблюдений. Грубер моргнул, и двоение исчезло — он снова видел стабильно и с одного ракурса. Рядом раздались громкие и отборнейшие матюки, а Грубер начал осознавать, что сила, потянувшая его в сторону — это был Снегирь, который вытащил его из зоны потенциальной опасности. Но, слыша его маты, Грубер не видел друга из-за плотного облака пыли, которое никак не хотело оседать, и висела в воздухе словно туман, в котором, правда, не было ни капли воды.

Они лежали на земле, куда их швырнуло какой-то непонятной волной, а стоящая вокруг стена пыли не давала возможности ничего рассмотреть, даже друг друга, хотя между ними было не такое уж и большое расстояние. Эта красноватая пыль забивалась в нос, в уши, лезла в глаза, и было совершенно невозможно ни нормально дышать, ни осмотреться, чтобы понять, что же произошло.

Нужно было что-то делать, потому что просто так лежать, задыхаясь от пыли, было уже попросту не комфортно, и Грубер опершись на землю руками встал, надеясь, что дальше от земли пылевое облако станет хоть чуть-чуть меньше. Его надежды полностью оправдались, во всяком случае, дышать стало гораздо легче.

— Снегирь, вставай, а то задохнешься, к такой-то матери, — голос звучал хрипло, и так свербело в горле, что сдержать кашель Грубер не смог.

Сразу с двух сторон возникло колебание пыльной завесы, кто-то завозился, пытаясь подняться на ноги. Грубер уже прокашлялся и теперь старательно пялился сначала на одно место, затес на другое, пытаясь первые мгновения понять, как Снегирь может возиться, поднимаясь, сразу с двух сторон, и не начались ли у него снова проблемы со зрением, но спустя мгновение до него дошло, что он не видит, как Снегирь пытается подняться, а слышит его возню, а значит со зрением все в полном порядке, и дело тут совершенно в другом. Подняв автомат, молясь про себя, чтобы тот не заклинило в самый неподходящий момент, потому что количество оседавшей на него пыли превышало все мыслимые нормативы, Грубер напряг слух, пытаясь определить, с какой стороны находится его друг, а с какой кто-то еще, пытающийся подняться, но как ни странно не издающий практически ни звука. И тут справа от него раздался надсадный кашель, словно Снегирь пытался часть легких выкашливать, а вот слева раздалось такое знакомое урчание… Пыль тем временем стремительно оседала, перестав скрывать от посторонних взглядов, кто же еще прячется за этой завесой, и как только проявились очертания… Грубер даже не сразу понял, кто именно едва им на головы не свалился в самом прямом смысле этого слова, как только измененный пришел в движение и заурчал, он вскинул автомат и выстрелил туда, где у измененного чисто теоретически должна быть голова. Автомат не подвел. Выстрелы прозвучали неестественно громко, а выпущенные практически в упор пули пробили защиту и вышли через споровый мешок, вырывая клочки плоти, вперемешку с темно-серыми нитями паутины. Постояв пару секунд, измененный рухнул на землю, снова подняв тучу пыли. Грубер предусмотрительно закрыл лицо полой расстегнутой куртки и подошел к убитому им существу, предусмотрительно выставив вперед автомат, чтобы при самом плохом раскладе сделать пару контрольных выстрелов. Убедившись, что тот окончательно мертв, Грубер поставил автомат на предохранитель и закинул его за спину, и только после этого подошел к прокашлявшемуся Снегирю.