Стражи дорог

— Мы со Снегирем перетащили тебя сюда, потом немного приоделись, и он ушел к Груберу.

— А остальные, — Анне не нужно было договаривать, чтобы сказать, что ее интересуют их товарищи по несчастью, которые были связаны с ними в одну цепь. Зина только покачала головой.

— Там внизу почти никого живого не осталось. Только Грубер, Снегирь и пара десятков охранников все еще сопротивляются. Ну это понятно, свита не самая сильная подобралась. Вниз только не смотри, снова вырвет.

Анна поджала ноги и покосилась на свою блевоту.

— Почему мне так плохо стало?

— Потому что два таких мощных дара в одной девчонке — это перебор, — Зина покачала головой. — Он тебя убивает. Ты в мозгах Грубера-то недолго была, а уже внутреннее кровотечение открылось. Когда выберемся, попросим Чинка, чтобы он заблокировал дарментата. Ни к чему он тебе.

И они замолчали, напряженно прислушиваясь к какофонии звуков, царящих внизу, нервно вздрагивая каждый раз, когда им начинало казаться, что по лестнице кто-то начинает подниматься. А Анна думала еще и о том, что, оказывается, вообще ничего о них не знает.

В то же самое время Снегирю удалось прорваться к помосту, на котором все еще стоял Грубер. Снегирю приходилось воевать практически на два фронта, отбиваясь и от наседавших охранников, который осталось еще около двух десятков, и от заметно поредевших измененных, которые все-таки сумели зажать оборонявшихся иммунных в клещи. Самим им на такие маневры не хватило бы их скудных мозгов, и не нужно было даже гадать, кто именно ими руководил. Внезапно Снегирь представил себе, что Грубер остался в этом состояние. Да он же завоюет этот странный мир, потому что даже самый продвинутый элитник все равно будет глупее, чем он.

Из оружия у Снегиря был только нож, магазин автомата, который он подобрал, когда бежал сюда, был уже пуст, и он отбросил ненужную тяжесть, чтобы не терять маневренности. Он совсем недавно очнулся, и еще не слишком хорошо соображал, поэтому не додумался разжиться запасным магазином.

Какой-то не в меру наглый лотерейщик замахнулся на него, и Снегирь едва успел отскочить в сторону. Тем не менее острый невероятно прочный коготь сумел вспороть ему кожу на боку.

— Зараза, — прошипел Снегирь и, сделав последний, отчаянный прыжок, очутился на помосте рядом с Грубером. — Смотри, что сделали твои обезьянки, — Грубер наклонил голову и начал разглядывать кровоточащую рану на теле друга. А Снегирь тем временем зло продолжал. — Только не делай вид, что ты меня не слышишь. Если бы тебе было на самом деле насрать на нас, мы бы никогда не вырвались. Девчонки не сидели бы сейчас там, а если бы сидели, то к ним постоянно кто-то пытался бы залезть, а их словно никто не видит. Да и я вряд стоял бы сейчас перед тобой, отделавшись не слишком глубокой царапиной. — Грубер вместо ответа повернул голову и посмотрел в ту сторону, где на стенной лестнице сидели, прижавшись друг к другу две девушки. — Да очнись же, скотина! Думаешь, мне в кайф за тобой с сосками и погремушками носиться? — Грубер молчал, продолжая рассматривать его с легкой полуулыбкой на губах. И его совсем не смущало, что он был залит чей-то кровью. Создавалось ощущение, что он скоро нагадит в штаны и не заметит, пока они не спадут с него, как это происходило в итоге со всеми измененными. Всего этого Снегирь стерпеть уже не мог. Он подскочил к Груберу еще ближе и что есть силы ударил того под челюсть. Голова Грубера мотнулась в сторону, но он тут же снова повернулся к Снегирю. Теперь так раздражающей Снегиря полуулыбке на его лице не было. Выбросив вперед руку, Грубер вцепился Снегирю в горло. Откуда у него взялось столько силы, оставалось только гадать. Снегирь почувствовал, что не может дышать, а рука на его горле сжалась еще сильнее. Попытка оторвать от себя убивающую его руку не увенчалась успехом, Грубер просто проигнорировал ее. Тогда Снегирь, чувствовавший, что еще немного, и тот, кто совершенно точно не был его другом, просто принял его вид, вырвет у него горло, сумел едва слышно прохрипеть:

— Грубер. Грубер, что ты делаешь? — дальше из его рта был слышен лишь нечленораздельный хрип.

И тут давление на горло исчезло. Снегирь упал на колени и закашлялся, а руки сами собой потянулись к поврежденной шее. А еще он каким-то краем сознания, которое к собственному удивлению не потерял, отметил, что характер боя изменился. Если до этого твари нападали на горстку людей организованно, не отвлекаясь на посторонние вещи, то сейчас некоторые из них бросились к лежащим на полу трупам, а другие начали просто напрыгивать на охранников без всякой системы, с первобытной яростью, пытаясь задавить грубой силой. И у охранников появился бы шанс, если бы у них уже практически не кончились патроны.

— Снегирь, что происходит? — Снегирь поднял взгляд на растерянно оглядывающегося по сторонам Грубера.