Стражи душ (СИ)

Ну что за чудесный день! Отказываться я и не думал. Жизнь визиря в обмен на поезд… Вполне приемлемо. Тем более поезд мне был нужнее всего прочего. А уж зачарованный точно. Раз он уже из сплава, пригодного для напитывания магией, значит и доработать его смогу.

Я радовался, как мальчишка, которому на праздник подарили игрушечную железную дорогу. Юному графу Вознесенскую такую дарили в детстве, и она занимала отдельную комнату. Мне же родители подарили химеру. Странное было создание, но преданное мне абсолютно. И оно спасло меня во время того пожара, что уничтожил почти весь наш род. Спасло, ценой своей жизни…

Но сейчас это была не комната с игрушками. Настоящий, чтоб его, поезд.

— Вашу работу я, естественно, оплачу отдельно, — подлил меда в свои речи визирь. — Если вы согласны, Искандер-эфенди.

Ещё бы я не был согласен. Да я сделаю такой защитный артефакт, что против мифического сопряжения миров устоит! Только и останется, что османский дворец. Ну и мой особняк конечно же. И деревня…

Нет, так проще весь мир защитить, а то жизни не хватит артефакты для каждого места делать.

Я весьма сдержанно ответил, что как только осмотрю дворец, сразу же отвечу и, с большой вероятностью, положительно. Несмотря на переполняющие меня радостные эмоции, браться за заказ без осмотра места было неблагоразумно. Эмоции отдельно, дело отдельно.

Тем более один сложный заказ у меня уже был. Неосмотрительно соглашаться на второй, если он может оказаться не проще.

Мехмет-паша не стал откладывать выполнение обещания и сразу же позвонил кому-то, велев оформить бумаги на поезд и привезти их мне на подпись. Всё официально, как и положено. С выплатой налога в государственную казну.

На том мы и расстались, оба довольные встречей. На прощание визирь несмело погладил котят, отчего совершенно расплылся и ушел, слегка пошатываясь.

Я же, на душевном подъеме, пошел в лабораторию, набрасывать схему артефактов для посольства. Общие плетения я уже выбрал, остальное добавлю после визита во дворец.

Ко мне присоединился Гордей, решив потратить своё свободное от учебы время на другую учебу. Пацан сразу же закидал меня вопросами, так что я принялся объяснять основные принципы артефакторики.

И начал с важности выбора материала.

Носитель для магии был даже важнее, чем мастерство артефактора. И главная задача начинающего мастера — уметь распознать стоящую основу. В этом тоже заключался наш дар, способность видеть потоки почти всего сущего. Если очень хорошо постараться, то можно ощутить саму мировую силу, оплетающую всё вокруг.

Я учил мальчишку сосредотачиваться и изучать предметы с этой точки зрения.

Получалось у него, к слову, неплохо. Всё же потенциал Гордея мог стать великим. С его серьезным подходом и моими знаниями, из него когда-нибудь может получиться внеранговый маг.

Одной из причин, почему я в это верил, была страсть Гордея к изучению. Почти одержимость, как и у меня. Все великие маги, которых я знал, были до предела увлечены своим делом. А некоторые и выходили за этот предел.

Вот и мы погрузились в магию, позабыв о времени и прочих занятиях.

Гордей не успокоился, пока не нарисовал свою первую схему. С ошибками, кривоватую, но это было огромное достижение для его возраста. С чем я его и поздравил, пожав руку.

Только пацан хотел продолжить, а я заняться своими чертежами, как вмешался Прохор, цыкнув на нас через распахнутую дверь:

— Я вас уже сколько дозваться не могу на ужин! Ладно барин, ну а ты, Гордей? Тебе же было поручено следить за его сиятельством, чтобы не голодал…

Мальчишка виновато шмыгнул носом, но надолго его не хватило. Он схватил свой рисунок и подбежал к слуге, чтобы похвастаться:

— Смотри, дед Прохор, у меня получилось! Александр Лукич сказал, что я здорово справился!

— Молодец, — тут же растаял старик и потрепал его по голове. — Но кушать тоже нужно. А ну брысь, руки мыть!

Гордей заливисто рассмеялся, бережно положил лист на стол и с топотом побежал к дому. Я не успел покаяться и сказать, что постараюсь следить за режимом питания, чтобы Прохор не переживал. Мне поступил вызов от Тимофея.

— Ну как там управление деревней? — весело спросил я.

— Беда, ваше сиятельство… — услышал я слабый голос рыжего. — Беда случилась. На нас напали.

— Жив? — вмиг собрался я. — Жертвы есть?

— Живы все, слава богу и нечисти. Наши, по крайней мере, — он умолк и закашлялся.

— Что с тобой? — меня очень встревожил его еле слышный голос.

— Я… В общем, я силу использовал и… Это лучше увидеть.

— Так, ясно. Выезжаю! — резко бросил я и отключил связь.

Все живы, с остальным разберусь на месте. Дробынин, сволота, никто иной! Ну он сильно пожалеет, что полез к моей деревне.

Внутри поднималась холодная ярость. Не та пелена, что застилает разум. Наоборот, уверенность и расчетливость. Никакой пощады тому, кто посмел напасть на моих людей. Если кто-то из них пострадал, то смерть купца будет долгой и мучительной. Если нет — то быстрой.

— Барин? — испуганно спросил слуга, глядя на моё окаменевшее лицо.

— Извини, Прохор, но я на ужине присутствовать не могу. Ехать надо.