Стражи: Gelidus Corde (СИ)

Кетерния пошевелилась. Нужно было действовать сейчас. Моргенштерн сам появился в руке, отдавая приятной тяжестью. Я побежал на Себастьяна, нашептывая заклинания — земля порастала ледяными кристаллами, словно луг цветами. Я замахнулся, не обращая внимания на то, что противник даже не пытался защищаться. Удар пришелся по правому плечу, а иглы воткнулись в ноги. Но Себастьян продолжил стоять, внезапно повернувшись ко мне. Моргенштерн разбился, разлетаясь на мельчайшие осколки, смешивавшиеся в воздухе со снежинками. Иглы не достигли цели. Я купился на каменный щит, спрятанный за воздушным.

— Неплохо, — Себастьян схватил меня за левую руку и вывернул ее.

Хруст, долгая секунда без боли, но затем вся кисть запылала огнем, я пытался сдержать крик. Я замахнулся правой рукой, отправив туда всю энергию — ледяная перчатка легко вошла в плечо Леруаморо, впиваясь в мясо.

— Ты же знаешь, что я не убью Кетернию? — огненный страж, слегка поморщившись, посмотрел мне в глаза и вынул мою руку из плеча. — Мне нужен был только ты.

Пламя охватило меня, я попытался отойти, но стебли с шипами заставили меня прирасти к обледеневшей крыше. Я с трудом удерживал водяной щит, но и он был готов треснуть в любой момент…

Снег запылал, собираясь в вихри. Я выглянул из-за плеча Себастьяна, сосредоточенного только на мне: огонь с каждой секундой приближался к груди, намереваясь выжечь мое сердце. Она была там, глаза чертовки горели злобой и ненавистью.

— А я не прочь убить тебя, — голос Кетернии рассек треск огня.

— А-а, —Себастьян только успел обернуться, когда она вонзила катар ему в спину и провернула.

— Тебе лучше присесть.

Его руки ослабли, а ноги подкосились, он действительно мог упасть в любую секунду, но что-то его остановило. Я рухнул на землю, кожа шипела от огня. Стражница вскрикнула: Себастьян вонзил в ее руку шип, разъедавший кожу.

— Умри, — бесстрастно прошептал я, метнув Gelidus Corde в него, но парень мгновенно прикрыл сердце ладонью.

Я знал, что этот кинжал уничтожал плоть, замораживал людей заживо: рука Себастьяна только вступила в этот болезненный процесс.

— Как жаль, что ты умрешь, — медленно выговорил Леруаморо, поднимая правую руку.

Я не понял, когда упал на спину. Не сразу осознал, что грудь была выжжена насквозь. Не почувствовал, что тепло, окружившее меня, было моей же кровью. Я потерял себя.

— Ну, здравствуй, — рыжеволосый мужчина, возвышавшийся надо мной, заглянул в блокнот, что держал в руках. — Александер Кай Бьёрн Йенсен. Меня зовут Кристофер Хайд, я — смерть. Ты можешь звать меня мистер Хайд, а лучше вообще никак меня не зови.

Я попытался заговорить, но не смог.

— А, ну, конечно. Ты умираешь, у тебя осталось буквально минут семь, — смерть сверился с часами. — Семь минут и тридцать четыре, тридцать три… Ну, ты понял. Знаешь, меня прокляли: во всем виновата пошлость Лондона и та прекрасная демоница… И вот, один теперь сидит в тюрьме, а на меня повесили вас, стражей. Вы, кстати, мрете последнее время как мухи, вот в течение часа умрете вы все, а мне только души собирать…

Я отдаленно слышал, как Кетерния сражалась с Себастьяном, но ничего не видел. Я постарался приподняться, но мое тело будто весило тонну.

— В прошлый раз, когда ты умирал около того борделя, я следил за тобой издалека: ты был в лучшей форме и мог выбирать, жить тебе или умирать. А сейчас ты бесславно закончишь свои дни, как и все стражи. Ах! Тебе, я смотрю, очень интересно сражение, что разворачивается на крыше. Ну, смотри, парень уже на грани, а девушка будто сошла с ума, она продолжает атаковать его, даже рыдая. Женщины! — мистер Хайд упал на землю рядом со мной и продолжил тараторить. — Так-так, ты держись, у тебя еще пять минут. О! Девушка, как там ее, а, Кетерния Люсент. Чертовы Люсент! Она поняла, что ты умер. Неужели у нее есть туз в рукаве? Ого!

Свинцовые облака заиграли отсветами молний. Далекий треск эхом разнесся по Санкт-Петербургу, затем я отчетливо услышал, как что-то сорвалось с крыши.

«Или кто-то», — мысли медленно текли в голове.

Я рвано вдохнул, чувствуя, что кровь бурлит в горле.

— Все, один уже упал, умрет через десять минут. Это в вас плохо, стражи, даже на грани смерти пытаетесь регенерировать. Будь ты человеком, давно помер бы уже. Мгновенно, я бы сказал. Так-с, Люсент идет к тебе, а она сильна, раз после такого держится на ногах…

«После чего?» — кричало мое сознание, утопая в предсмертной агонии.

— Смотри-ка…

Кетерния нависла надо мной. Ее лицо было багровым от крови, украшенной дорожками от слез. Ее трясло, она занесла руку надо мной, на ней не было двух пальцев. Я кричал, но она не слышала, я пытался вырваться, но она не видела, я умирал — это все, что она знала.

— Не плачь, я рядом…

— Пф! — смерть отошел в сторону, исчезая из виду.

Я не чувствовал, как ее руки касались моих плеч, но я видел, как она жмурила глаза, стоило ей увидеть мою рану.

— Знаешь, я его убила, — она наклонилась ко мне, заглядывая в глаза.

Обжигающие слезы упали ко мне на лицо, согревая в последний раз.