Стражи Красного Ренессанса

Накормив завтраком Роба и поев сам, Марик отправился обследовать местность. Странно, американский народ считался самым вооруженным в мире, но, обшарив с десяток домов, Верзер так и не нашел ни одного пистолета или ружья. Видимо, мародеры порастаскали все ценное. Вернулся он под вечер с пустыми руками. Стражи поужинали. Роб оклемался от болевого шока, однако, выглядел все еще не важно. Марик не стал его тревожить разговорами, поднялся в библиотеку, взял книгу и читал до тех пор, пока совсем не стемнело.

Снилось Верзеру что‑то жуткое. Он видел самого себя в детстве. Бледного, с зияющими черными пустотами вместо глаз.

— Послушай, — говорил адский малыш, выходя из кромешной тьмы, — у тебя есть сердце. Твое сердце — это я. Я прихожу в твою пустоту, и мы считаем считалки. Ведь нам весело вдвоем? Хочешь, посчитаемся?

Марик просыпался в холодном поту. Он видел мирно сопящего Роба и вновь засыпал, чтобы опять провалиться в тот же самый отвратительный сон. Наконец, с первыми лучами солнца, помассировав плечо и изучив заживающий порез на руке, Верзер взял книгу, вышел на улицу, сел на порог и принялся читать, пока солнце не встало достаточно высоко.

Однако время поджимало. Еды не осталось. Питьевой воды тоже. Нужно было трогаться в путь. Еще вчера Марик проверил состояние джипа. Замечательный японский универсал работал и на аккумуляторах, и на топливных элементах, и на бензине. Тем не менее, горючего в баках практически не осталось, батарея оказалась почти разряженной, вся надежда теперь была на топливные элементы. Что ж, километров на двести еще можно надеяться…

С этими заботами Марик поднялся в библиотеку и вернул "Hearts in Atlantis" на место.

"Если выберусь из этой долбаной передряги, почитаю на русском", — подумал он.

Спустившись вниз, Марик обнаружил Роба в той же медитативной позиции. Верзер хотел спросить о дальнейших планах, но звеньевой его опередил и сам заговорил, не открывая глаз:

— С КША у Советской Конфедерации нет дипломатических отношений. И все же нам нужно ехать в Конфедеративные Штаты Америки. В Колумбию, столицу Южной Каролины. Там штаб — квартира Национал — советской партии Уэльса в изгнании. Там мы можем получить новые документы и отправиться в Европу.

— И они нас вот так просто примут?

— Примут, — Роб открыл глаза, — Национал — советская партия Уэльса живет на наши деньги. У нас есть проблемы с автомобилем?

— Ну как сказать, — Марик изобразил задумчивый вид, — фурычат только топливные элементы, бензина почти не осталось. Но, думаю, километров двести японец еще протянет. Если повезет, то и все триста. А, может, и четыреста… хрен знает эту загадочную азиатскую душу. Зато у меня есть хорошие новости: в багажнике лежит пара кило кокаина и пятьсот тысяч южных баксов. Правда, вот оружия никакого нет, кроме ножей. Хоть бы ружьишко задрипанное…

— Кокаин сразу выбросить, — сказал Роб, поднимаясь с пола, — нам сейчас проблемы с наркотиками не нужны. Нарвемся на каких‑нибудь белых сопротивленцев — пуритан и пиши пропало, вздернут на ближайшем фонарном столбе и имени не спросят.

Скрепя сердце Марик согласился с доводами шефа.

— А вот деньги… — Роб улыбнулся, — деньги любят даже пуритане.

* * *

Стражи поехали в северо — восточном направлении. Примерно на сто двадцатом километре от Фуэрте — Рока им попался патруль рейнджеров. Четыре армейских "Хаммера" перегородили дорогу. Четыре пулеметных ствола были направлены на "Тойоту".

— А вот и горячее южное гостеприимство, — весело произнес Марик.

— Если что, мы европейцы, — сказал Роб, — немцы.

— Я немецкого не знаю, — возразил Марик, — давай, лучше французы.

— У тебя ж немецкие корни, — возмутился звеньевой, — а я не знаю французского.

— Ну тогда мы испанцы, в испанском‑то мы оба шарим.

— Чтобы нас расстреляли как шпионов Нуэво Мехико? Они не будут разбираться, из Мадрида ты или из Тихуаны, — Роб указал взглядом на ближайший к ним "Хаммер", — вон, смотри.

Вместо номеров на бампере джипа чернела надпись: "Speak white or die!" — говори по — белому или умри!

— Тогда я француз, — сказал Марик, — а ты немец. А вместе мы ультраправые панъевропейцы, которые бежали из лап коварных мексиканцев. Конечно, лучше бы негров приплести, но до Луизианы слишком далеко.

— Надеюсь, наш английский будет смахивать на белый.

Из головного джипа вышел мужчина с помповиком в одежде защитного цвета со значком шерифа на груди. Лицо его было морщинисто и обветренно. Сощурившись и оценивающе осмотрев "Тойоту", он произнес:

— Пожалуйста, покиньте автомобиль.

Стражи подчинились.

— Кто вы такие и откуда? — спросил шериф.

— Сэр, — почтительно произнес Роб, — мы европейцы. Мы бежали от преследований мексиканцев. Меня зовут Роберт Шмид.

— А я Марк Форжерон, — сказал Марик.

— И каким же ветром, — зажав помповик под мышкой, шериф закурил, — вас занесло в Нью — Мексико, или в Техас, откуда, вы, говорите, бежали?

— Из‑под Альбукерке, из Нью — Мексико, сэр, — продолжил Роберт, — мы летели с Виргинских островов в Солт — Лейк — Сити и сбились с курса, точнее нас просто сбили.