Стражи: Тайна Тересара

Тот подтвердил актуальность вопроса. Ещё вначале этой миссии, они говорили о том, что объекты, созданные обществом старших магов, не могут выходить из строя. А у них уже два случая подряд. Первый – камера демона Араэля открылась по таймеру, выпустив своих опасных пленников, второй – аванпост на разрыве плоскостей вышел из строя. На первый взгляд причины объяснимы и естественны, но организовать рейд по объектам, в том числе по другим камерам опасных сущностей, совершенно необходимо.

Выяснив все вопросы, Турмистров и Корф покинули кабинет князя Алевина, и Гидеон собрался позвать Александра к себе, поговорить, но тот, сказал, что всё в порядке и ушёл. Турмистров не решился остановить его. Понял, что Корф не намерен слушать и принимать какие-либо слова утешения или сочувствия.

Тем не менее, к вечеру Гидеон собрал команду на ужин, отметить первую успешную миссию. Гораев, Меликов и Богдалов пребывали в отличном настроении, а Бельская и Кайсаров умело скрывали своё состояние, чтобы не вредить общему положительному настрою команды. Не получалось лишь у Александра. Он общался со всеми, кроме Ровены. Эту разительную перемену в поведении барона было видно всем. Но Корф обещал госпоже Бельской больше не смущать её, и на этот раз действительно держал слово. Он первым ушёл с вечера, поблагодарив стражей за работу.

Ровена не находила себе места, и ловя на себе взгляд Рафаэля, который прекрасно видел её состояние, чувствовала холодную дрожь. Те часы, что прошли с момента возвращения, Кайсаров даже не пытался к ней прикоснуться. Он о чём-то думал. И Ровена, глядя на его задумчивое, напряжённое лицо, боялась всё больше.

Стражи попрощались после ужина и разошлись, наконец, на заслуженный отдых. Но у дверей столовой Кайсаров внезапно остановился.

– Иди, я сейчас приду, – сказал он Ровене.

Та конечно спросила куда он, но Рафаэль только покачал головой:

– Иди.

Он развернулся и ушёл, оставив Бельскую в растерянности и неведении. Вернувшись в одиночестве в квартиру, она надела домашнюю шёлковую сорочку и халат. Достала из бара холодную бутылку красного вина, открыла. Села за барную стойку с бокалом и, делая глотки, подумала, о том, как было хорошо на Тересаре. Его монстры будили в крови адреналин, давали мышцам силу, держали разум острым.

Ровена осматривала свои руки. От долгого ношения рунабра и кетоно-кнута остались гематомы. И потирая их пальцами, Бельская осознала, что с удовольствием вернулась бы туда, где она не чувствовала такой слабости, растерянности и страха, как сейчас.

Она боялась потерять Рафаэля, потому что любила его, и понимала, что идёт прямо по этому пути, потому что не хочет оставлять Александра, и он безмерно дорог ей. Настолько дорог, что она теряет человека, которого любит…

Ровена не могла остановить эти мысли, и у неё снова кружилась голова. Сидя за бокалом вина в полной тишине, она поглядывала на циферблат настенных часов. Рафаэля всё ещё не было. И страх Ровены становился всё сильнее. Они должны поговорить. Она должна сказать Кайсарову, что любит его, пока не поздно. Но что потом? Как она будет смотреть в глаза Александра? Как будет находиться рядом с ним? Бельская терялась в мыслях об этом и о том, где они оба сейчас.

А между тем, покинув Ровену, Рафаэль отправился за Гидеоном. И хотя не был уверен до конца в принятом решении, догнал Турмистрова и спросил, где можно найти Александра. Получив ответ вместе с заинтересованным взглядом Гидеона, отправился за Корфом. Нашёл его на балконе двенадцатого этажа.

Александр занял своё обычное место. Город уже играл огнями, и Корф сидел на ограждении, уперев ступни в балюстраду и сцепив руки замком.

– Ты что, всегда здесь? – спросил Рафаэль, подходя.

Александр, услышав его, обернулся.

Кайсаров опёрся локтями на мраморную поверхность парапета, оглядел вечернее небо в длинных облаках, взглянул и на город.

Александр удивлённо свёл брови, но ответил на вопрос:

– Почти всегда.

Кайсаров смотрел на россыпи ярких огней.

– Не скучно? – спросил он.

На лице Александра появилась не весёлая улыбка:

– Бывает.

Рафаэль обернулся к нему, долго разглядывал. Улыбка – это замечательная маска. Можно надевать в любой ситуации. Под ней радуйся, кричи, плачь, никто не узнает.

– Больше не повторится, Рафаэль, – произнёс Александр, оценив внимательный взгляд Кайсарова. – Тебе не о чем волноваться.

Рафаэль покачал головой, тяжело вздохнул и цокнул языком:

– Нет, повторится. Поверь мне.

Александр опустил взгляд и молчал. Не знал что ответить. И Кайсаров, глядя на него, спокойно добавил:

– Рано или поздно, рядом с Ровеной ты опять сорвёшься. Когда ей будет угрожать опасность – ты ринешься. Когда надо будет прикрыть тебя – ринется она. И если меня не окажется рядом, вы двое не удержитесь. Я бы не удержался. Хотя, как я понял, и моё присутствие тебя не сильно смутило. Да, Корф?

Александр наконец поднял глаза на Рафаэля и тихо спросил:

– Чего ты хочешь?

Кайсаров усмехнулся, перестал опираться на парапет, сделал шаг назад:

– Пошли.

Александр нахмурился, не понимая, и не двинулся с места.